Владимир Колычев - Брат, мсти за любовь!

Похоже, она поняла его душевный порыв. И ее бледное хорошенькое личико стало вдруг розовым. В глазах появилась теплота.

— Вы знаете, я живу далеко… Но вы можете помочь мне донести пакет до машины.

Вот как, значит: она на машине…

— Ваша машина? — неожиданно для себя разволновался Никита.

— Да…

— Или мужа?..

Теперь он и сам понял причину своего волнения. Он вдруг испугался, что эта красавица замужем. Что это с ним?

— Я не замужем, — застенчиво улыбнулась она. — Я одна…

— Я тоже один, — сорвалось у него с языка. И, чтобы сгладить неловкость, он спросил: — А где ваша машина?

— Вот…

Девушка показала на белую «восьмерку». Новая машина, внутри еще не выветрился запах пластика и кожзаменителя. Никита вдохнул его полной грудью, поставил пакет на сиденье. Незнакомка уже сидела за рулем. Руку она держала в дамской сумочке, которая висела у нее на плече. Наверное, ключи нащупывала…

Только она о чем-то думала, прежде чем их достать. И при этом внимательно смотрела на Никиту. Словно хотела разобраться в нем. Хороший он человек или так себе…

И Никита смотрел на нее. Его не интересовали духовные качества этой красавицы. Он просто был уверен, что она самая лучшая. Он смотрел на нее и восхищался. На лице улыбка, в глазах восторг.

— Я пошел? — робко и с явным нежеланием уходить спросил он.

— Да… До свидания, — как будто опомнилась она. — Спасибо вам…

— Не за что…

Со скорбным выражением на лице Никита начал закрывать дверцу. И вдруг счастливо спохватился.

— Да, извините, я не спросил, как вас зовут…

— Роза.

— Какое чудесное имя…

— А вас?

Похоже, Роза не очень хотела избавиться от него.

— Никита… Можно просто Ник.

— Хорошо, Ник, буду знать.

— Роза, а вы далеко живете?

— Далеко.

— В большом доме?

— В большом… А зачем вам это?

— Ну, я хотел бы знать, вам подниматься на лифте или пешком?..

— Вообще-то я живу высоко, на предпоследнем этаже. Но у нас лифт… А вы никак хотите мне помочь?..

— Знаете, я бы всю жизнь только и делал, что помогал вам.

— Звучит очень романтично, — застенчиво улыбнулась она.

— Может, попробуем?..

Она задумалась. И после паузы кивнула.

— Давайте попробуем…

Никита с удовольствием внес свое тело в ее машину.

Всю дорогу он порол всякую лирическую чушь. И чувствовал себя полным идиотом. Но ему было все равно. Единственное, чего он сейчас боялся больше всего на свете, — это потерять Розу.

Он не помнил, как они подъехали к ее подъезду. Вряд ли он смог бы узнать двор этого дома. В кабине лифта он видел только одно — неземной красоты глаза Розы. Он утопал в них.

Все, что происходило с ним дальше, он помнил кусками, обрывками. И все в самых радужных красках.

Роза привела его в свою квартиру, усадила в гостиной, приготовила кофе. Они сидели на диване, пили ароматный напиток. Он говорил ей что-то красивое, романтичное. Она завороженно слушала его, на ее щеках играл румянец. В один прекрасный момент Никита вдруг понял, что он говорит стихами. Что-то про чудное мгновенье, Пушкин из школьной программы. Роза слушала его, в ее глазах горел огонь. Им было хорошо вместе. И как-то само собой получилось, что ее маленькая теплая ладошка оказалась в его руке…

Время летело незаметно. Никита и опомниться не успел, как наступил вечер, а затем ночь. А он все продолжал сидеть на диване за чашкой кофе, который давным-давно остыл.

И есть ему хотелось. Только этого он будто и не замечал.

— Я, наверное, пойду…

Ему пришлось приложить значительное усилие, чтобы вырвать себя из этого счастливого сна наяву.

— Да, уже поздно…

И Роза, казалось, тоже опомнилась. Ее красивые глаза перестали светиться, подернулись печалью. Она не хотела, чтобы он уходил.

— Одиннадцать пятнадцать, — заметил Никита.

— Так поздно? — встрепенулась она.

И удивленно посмотрела на пустой столик.

— Никита, вы очень страшный человек…

— Почему?

— Вы кот Баюн, вот вы кто. Все, молчите! — Она поднялась, закрыла глаза и вытянула вперед руку, ладошкой закрылась от него. — Сейчас вы меня снова заговорите… Я буду слушать вас. А вы будете говорить и думать, будто я плохая хозяйка…

— Что за вздор?

— Это не вздор… Уже скоро полночь, а мы с обеда во рту маковой росинки не держали…

Точно, с самого обеда. Это ж надо, больше четверти суток он у нее в гостях. И это время пролетело для него как один миг.

— Вы, Никита, остаетесь у меня. Я постелю вам в гостиной… Но это будет потом. А сейчас вы можете посмотреть телевизор. А я пока на стол что-нибудь приготовлю…