Владимир Колычев - Брат, мсти за любовь!

— Ты знаешь, как куда ехать? — спросил Никита.

— Ну…

— Тогда тормози… Дорога пустая — наша машина бросается в глаза…

Никита очень хотел надеяться, что неизвестные похитители Коваля не заметили у себя на хвосте белую «восьмерку».

— Принимай товар, Жорик-мажорик!

Илья Кривоконь с силой впихнул связанного Коваля внутрь сторожки.

В прошлый раз он чуть не пришиб Жору. Нажрался, идиот, двум бомжам поручил Коваля стеречь. А те напортачили. За что по шарам и получили. Да ляд с ними, с теми бомжами. Плохо, что Коваль ушел.

Но ничего. Илья со своими ребятами выследил его. И снова в оборот взял.

— Теперь я лично его буду стеречь! — засуетился Жора.

— Ага, размечтался! — расхохотался Валера.

— Сами будем его стеречь, — сказал Коля.

Коваля запихнули в подсобку. Туда же втиснулся и Саша Ягодкин. Ногой на него для верности наступил. Не убежит.

А Илья взял мобильник и связался с посредником.

Максик появился рано утром. Егерь еще толком не проснулся, а он к нему с докладом.

— Тут профи звонили, — сообщил он. — Сказали, что взяли Коваля…

— Живьем?

— Живьем… Все на той же свалке. Теперь лично его охраняют… Но у них дела. Просят, чтобы Коваля быстрей забрали…

— Да мне их дела до фонаря… Но на Коваля посмотреть хочу.

— И деньги нужно привезти. Двести десять тысяч долларов.

— Слишком много, — поморщился Егерь.

Много. Да деваться некуда. Договор есть договор. А профи обижать нельзя. Иначе на их прицеле может оказаться он сам. А ребята серьезные.

— Они четырнадцать бойцов ковалевских положили. А Коваль новых набрал… Где справедливость?..

— Так новые бойцы сырые, — поспешил заметить Максик. — Мы их одной левой…

— Этим ты сам займешься. Без профи…

— Как скажешь, босс…

— А за Ковалем я лично отправлюсь, — решил Егерь.

— Правильно, босс, — одобрил его решение Максик. — Посмотришь в глаза этому псу, плюнешь ему в рожу. И пулю в лоб. Там на свалке его и закопаем… Чего его сюда везти? Потом увозить…

Время — деньги. Время нужно экономить…

Илья и его люди уже успели переодеться. Теперь вместо камуфляжа на них снова сияли чистотой деловые костюмы. Только их импозантный вид не очень вязался с горами мусора на зловонной свалке. Зато они неплохо смотрелись на фоне братков Егеря, которые прибыли вместе с его посредником. Солидности им придавали пистолеты-пулеметы «кедр». А уверенность… Уверенными в себе они были всегда — а иначе нет смысла впутываться в те игры, в какие они играли.

Егерь взял с собой полдюжины бойцов. Все они вооружены неплохо. У всех помповые «дробовики» — вещь шумная и убойная. Но Илья не думал, что дело закончится пальбой. Иначе бы Егерь взял с собой куда больше боевиков…

Он мыслил правильно. Обошлось без инцидентов.

Посредник Егеря, интеллигентной наружности очкарик, сначала глянул на Коваля, удостоверился в его личности. Затем просмотрел запись на видеокамере, насчитал четырнадцать трупов. И, наконец, не проявляя агрессивности, отдал в руки Илье изящный кейс, в нем было ровно двести десять тысяч долларов. На всякий случай Илья пересчитал деньги, вытащил из первой попавшейся упаковки купюру, протянул Саше — тот был спецом в области валюты, определял подлинность долларов не хуже детектора. Все было в порядке — деньги не были липой.

— Мы останемся здесь, — сказал посредник Егеря. — А вы езжайте…

Илья примерно предполагал, зачем им оставаться на свалке. Побеседуют с Ковалем по душам, а потом, не отходя от кассы, зароют в куче мусора… Но это их проблемы. Как хотят, так пусть с ним и поступают.

Уезжали они на своем микроавтобусе. Не очень уютное ощущение, когда неподалеку от тебя десяток бандитов с мощными ружьями, а ты упакован в консервную банку. Но ничего, обошлось. От сторожки они отъехали беспрепятственно.

Егерю жаль было расставаться с деньгами. Но все-таки он пересилил свою природную жадность. Он понимал, что бесплатно в этом мире ничего не делается. Да и эти профи еще не раз могут ему понадобиться.

А потом, Коваль. Вот он, у его ног…

Перед Егерем был не тот самодовольный, напыщенный болван, каким он его видел на «стрелке». Тогда этот гад борзел не в меру — разборки с ним, типа, клеил. На ногах перед ним стоял, пальцы веером крутил, пацаны с «пушками» за его спиной громоздились. А сейчас стоит перед ним на коленях, растоптанный, униженный. Морда всмятку — пацаны на нем поразмялись, на руках наручники.