Владимир Колычев - Брат, вспомни все!

— Ты же сама понимаешь, это всего лишь копия…

— И много у тебя этих копий?

— Достаточно.

Он вставил кассету в видеомагнитофон. Снова сел на место. Взялся за пульт дистанционного управления. На экране телевизора появилось изображение. Голая Мари и три мужика над ней. Эх-ма! Ох-ма!.. Матвей аж развеселился.

— Представляю, как это понравится Эдику…

— Весело, да?

— Еще как!..

— А мне нет.

— Да ну! Не может быть! — Он получал удовольствие, издеваясь над Мари.

Мари встала, подошла к видику, вытащила из него кассету и с силой швырнула ее в стену.

— Невесело тебе, да?

— А ты бы веселился на моем месте?

— С чего ты взяла, что я могу оказаться на твоем месте?

— Ты же знаешь, жизнь интересная штука. И в ней всегда есть место для чуда…

— Чудо у меня в штанах…

— Да нет, — подозрительно злорадно усмехнулась Мари. — Чудо не только в твоих штанах. Я знаю одного алкаша, у которого тоже есть чудо. И знаю одну вонючую задницу, в которой это чудо побывало…

Мари достала из своей сумочки какую-то кассету и вставила ее в видеомагнитофон. Включила воспроизведение. На экране появилось… Матвей не мог поверить своим глазам.

Кровать, на ней он, совершенно голый, в позе собирателя ракушек. Сзади над ним трудится какое-то дегенеративное существо. Точно такой же урод держит его за уши и…

Матвей вспомнил тот мерзкий привкус во рту. И боль в заднице. Настя говорила, что пихала ему туда искусственный член. Оказывается, она врала. Член был самый настоящий!..

Он в бешенстве схватил со стола сотовый телефон и швырнул им в телевизор. Изображение исчезло вместе с осколками экрана.

— И все равно, из песни слов не выбросишь, — злорадствовала Мари.

Матвей потянулся к ней через стол, попытался схватить ее. Но она вовремя отступила. И в это время в кабинет вошел Никита, ее телохранитель.

— Дядя нервничает? — с издевкой спросил он.

И закрыл собой Мари. Теперь ее не достать. А на него самого кинуться Матвей не решился. Слишком хорошо он знал, какой силы удар у этого козла… Из Матвея будто пар выпустили. Он обмяк и в бессилии опустился в свое кресло. Его колотило от злости, отчаяния и ощущения собственной беспомощности.

— Ты, дятел, наверное, в школе плохо учился? — продолжал глумиться над ним Никита.

На какой-то миг Матвею показалось, что на его месте он сам. А на месте Матвея — Мари. Власть переменилась. Все перевернулось с ног на голову. Его опустили, как последнего пидера. И теперь всякий может бросить в него камень…

— Не научили тебя народной мудрости. Не рой яму другому, сам в нее попадешь… В чужой колодец ты плюнул. Даже не плюнул, а кончил. И дружки твои этот же колодец испоганили. А теперь пришла пора самому из этого колодца водицы испить… Не пей из этого колодца, петухом станешь!.. Только поздно уже. Испил ты водицы. Козлом ты и раньше был, а сейчас ты еще и петух…

В голосе Никиты появились приблатненные интонации. Матвей весь сжался, когда он подошел к нему и развалился в кресле напротив.

Все, правильно, не рой яму другому… Матвей разработал целую систему, как ставить людей в зависимость от себя. Видеошантаж в этом ряду стоял на первом месте. Теперь он попался на собственный крючок. Его развели, как последнего лоха. Настя, квартира, постель, египетское вино… А потом появились какие-то алкаши. Он про них даже не знал, а они поимели его. И вся эта мерзость снята на пленку…

А ведь у него мать, отец, сестра. Что они скажут, когда им в руки попадет эта запись?.. Катя, любовница его — та вообще ничего не скажет. Усмехнется да бросит его. Ей ведь модельный бизнес тем и не нравится, что там почти все мужики — педики.

А что скажут его дружбаны?.. Вот где будет лом, настоящая катастрофа…

— Ну что, будем компромат на Мари в Японию посылать? — спросил Никита.

— Нет…

— И кассеты все отдашь?

— Все…

— Смотри, как быстро ты поумнел…

— Я больше не буду! — жалобно посмотрел на Никиту Матвей.

— У тю-тю, хороший ты мой!

Никита протянул руку и потрепал его по щеке.

— Слышишь, Мари, он больше не будет… Поверим ему?

— Поверим…

— Не отошлем кассету папе и маме?..

— Не надо. А то они ему по попке нахлестают. А попка у него и без того болит…

— Может, дружкам его дадим посмотреть?

— Жалко его. Вася, друг его, любит в попку делать. А вдруг он на него, бедненького, полезет?..

Матвею показалось вдруг, что он сейчас потеряет сознание. Побледнел он, глаза закатил Мари это заметила.