Владимир Колычев - Брат, вспомни все!

И снова хохот. Дружки его откровенно издевались над ним. Иначе бы не притащили его в барак, не ухохатывались бы с него. Явно не в почете у них Гиря…

И Седой тоже смеется. Весело ему. Да и чего греха таить, Никите тоже смешно. До чертиков нажрался Гиря, на бомжиху полез…

— Ну вот, братан, и у тебя тоже подарок есть! — сказал Седой.

Он подал знак, и два автоматчика схватили бабу и вытащили ее из барака. Все остальные, кроме заключенных, потянулись за ними.

Двери закрылись. Через пару минут потух свет. Бомжи в темноте укладывались спать.

Никита и Валера тоже легли на свои полки.

— Эх, блин, — сказал Валера. — Такой момент упустили…

— Какой момент? — не понял Никита.

— Четыре автоматчика. Всего четыре… И этих шестеро. Но эти без «стволов». Значит, не в счет… Всего четыре автомата… Жаль, прощелкали…

Никита вынужден был с ним согласиться. Действительно, они упустили превосходный момент. Когда два автоматчика занялись бомжихой, они с Валерой могли наброситься на двух других. Кормили их неплохо — силы в руках порядком. Справились бы они с молодчиками. Забрали бы у них автоматы. И открыли бы огонь на поражение. Всех бы положили. А вот Седого можно было бы оставить, захватить его в качестве заложника. А дальше…

— А-а, — досадливо махнул он рукой. — Чего там говорить, прошляпили момент…

— Слушай, а чего этот дебил на тебя так смотрел?

— Дебил, говоришь? — усмехнулся Никита. — Откуда ты знаешь, что он дебил?

— Ну, я так сказал…

— А он на самом деле дебил. Умственное развитие на уровне первобытного человека. Неандерталец — я его раньше по-другому и не называл…

— Ты что, его знаешь?

— А ты не расслышал, как его называли?

— Ну, Гиря…

— А разве я не рассказывал тебе, как и почему мне память отшибло?

— Ну да, рассказывал. Какой-то козел с зоны тебя заказал… Гиря какой-то… Постой, и этот тоже Гиря… Он, что ли?

— Он, гад. Или он случайно здесь. Или по мою душу…

— Как же он с зоны ушел?

— Это дело десятое… Нам сейчас надо думать, как самим отсюда слинять. Теперь мне покоя не будет. Потянет Гиря ко мне свои руки… Уходить надо…

Утром Никита был настроен решительно. Рвался в бой. Валера его поддерживал. Но, увы, возможности им так и не представилось.

Чистильщики на следующее утро даже не стали заходить в барак. Они велели Никите и Валере вывести из него всех, кто там остался. А самих загнали обратно Закрыли за ними дверь. Им оставалось только одно — стучать в эту дверь кулаками. Но это акт отчаяния, а не силы…

Гиря проснулся поздно, ближе к полудню. Он лежал на деревянном полу. Совершенно голый. Рядом с ним валялась какая-то баба. Тоже в чем мать родила. И страшная как смерть.

Голова болит, во рту сушняк. И кости ломит. Только не грипп это. Похмелье. Гиря сел на лавку, обхватил голову руками. Глянул на бабу и застонал.

Вчерашнюю ночь он помнил обрывками. Застолье, потом завязка с Рыжиком, потом они куда-то шли. Бомжихи. Одну он забирает с собой. Миха великодушно предоставляет им свою баньку. Там они моются. И водку жрут. Он и бомжиха. Танька ее зовут, что ли… Танька сама почти всю бутылку выжрала. Все дырки свои под него подставила. Хорошо ему было. Вчера. А сегодня…

Гиря глянул на Таньку. И его чуть не стошнило. Ну и образина. Как же он мог трахать ее?..

Дверь распахнулась. В баньку вошел Гренка. С бутылкой в руке.

— А-а, уже проснулся? — с подначкой хмыкнул он. — На вот тебе лекарство…

Гиря с жадностью припал к бутылке. И Танька вдруг очнулась.

— И мне! — протянула она к ней руку.

— А это тебе, жаба!

Гренка начал избивать ее ногами.

— Тварь, мля!.. Сука!..

Угомонился он, когда Танька перестала подавать признаки жизни

— Морда, бляха… — уже несильно пнул он ее напоследок.

— Чего ты? — спросил Гиря.

— Да из-за нее, гадины, на аптеку всю жизнь работать придется. Сифилис, триппер — а если еще и СПИД?..

Гиря похолодел. Таким букетом Танька могла наградить его запросто.

— Слушай, а тебе-то что? — спросил он.

— А ты думаешь, ты один ее драл?

— Ты что, тоже?

— Ну да, приходил. Палку разок бросил… Пьяный был.

— Не помню тебя, — замотал головой Гиря.

— А мужика помнишь?

— Какого мужика?

— На которого ты там, в бомжатнике, полез… Мы думали, ты его прямо там трахнешь… — Гренка развеселился.

— Не-е, не помню…

Гиря мало что помнил про вчерашнее. Пьянка — да, было дело. Танька — да, вскрывал ей щели. А вот Гренка на Таньке — этого он не помнил. Хоть убей, не помнил. И мужик еще какой-то…