Владимир Колычев - Брат, вспомни все!

— Гонишь, да?

— Нет, просто шучу… А если без шуток, то скоро ты только через топор в постель меня затаскивать будешь. А я буду лежать под тобой бревном и тупо в потолок смотреть…

— Почему? — нахмурился Седой.

— А потому, что ты моих друзей убьешь.

— Каких друзей?.. А-а, этих… Седой не сразу понял, о ком речь.

— Когда они должны умереть? — с замиранием сердца спросила Леля.

— Скоро. Может, завтра…

— Как?

— Не знаю, что там по расписанию. Может, на нож посадят, может, удавкой поработают… Но грохнут, это точно…

— Про какое расписание ты говоришь?

— Не твое дело! — отрезал Седой.

— Да, ты прав. Не мое это дело — расписание, по которому людей убивают…

— Бомжей…

— Валера и Никита не бомжи. Но ты их приговорил.

— Не бомжи, — кивнул Седой. — Но я их приговорил. Они такой же расходный материал.

Его цинизм ужасал. Как ужасала легкость, с какой он убивал людей. Он мог и Лелю сейчас убить. Просто встать, взять топор и зарубить… Кровь стыла у нее в жилах от страха. Но она не молчала. Она говорила. Чтобы спасти Никиту и Валеру…

— Это люди — расходный материал?

— Я еще раз повторяю, — начал заводиться Седой. — Это не твое дело…

— Ладно, это не мое дело. Но мои друзья — мое дело. Они не должны умереть. Я хочу, чтобы они жили. Скажи, как это сделать?

Седой не ответил. Он долго и свирепо сверлил ее взглядом.

— Кто из них твой любовник? — резко спросил он.

— Никто! Клянусь тебе чем угодно, я ни с кем из них не спала.

А ведь это так и есть. Ни с Никитой, ни с Валерой сексом она не занималась. Она не врала. Поэтому ее слова прозвучали убедительно. Седой поверил ей. Или только сделал вид.

— Почему ты не хочешь, чтобы они умерли? — спросил он.

— А ты бы хотел, чтобы твой брат умер?

— Типун тебе на язык…

— То-то же… Никита и Валера мне как братья… В общем, ты можешь их помиловать, можешь убить — это твое право. Но если они умрут, такой хорошей для тебя я больше не буду. Трахать ты меня будешь, но только под страхом топора. Но это уже будет не секс…

Она еще что-то хотела сказать. Но Седой закрыл ей рот.

Леля вся сжалась от страха. Она думала, сейчас он сбросит ее на пол и начнет душить. Но нет, он всего лишь сказал:

— Ладно, я что-нибудь придумаю… И ты что-нибудь придумай. Мой дружок лежит, а он должен стоять…

Леля знала, как поднять его «дружка».

Она сделает все. Лишь бы остаться живой. И Валере она должна помочь. И Никите.

Если все будет хорошо, ее ждет большое будущее. С Валерой она будет жить. А Никита поможет ей подняться над жизнью. Она пробьется на большую сцену… Но за это будущее надо побороться…

Вершинин ворвался в кабинет. И едва не сшиб с ног Светлова.

— У тебя что, тормоза полетели? — спросил его Игорь.

— Почти, — кивнул Лева.

— Чего там стряслось?

— Ты не поверишь…

— Чему?

— Могилу Артюхова нашли.

— Да ну… И где же его закопали?

— На кладбище.

— Двойная могила?

— Не угадал. Могила его. Памятник над ней. Фамилия, имя, отчество, дата рождения, дата смерти…

— Ну Шалман дает! У него что, фаза за противофазу зацепилась?..

— А что Шалман? Он-то здесь при чем? — Лева сделал вид, будто удивился.

— Да уж, ни при чем, — в тон ему усмехнулся Игорь.

Шалман в застенках «Матросской тишины». Следователи пытаются расколоть его. Да только ничего у них не получается. У Шалмана еще та закалка, стреляный он воробей, на мякине его не проведешь… В общем, ничего он не знает, ни к чему не причастен.

И прямых улик против него нет. Всех, кто был для него опасен, он успел вывести из игры. И в первую очередь сгинул Артюх, его «правая рука».

В общем, не виновен он ни в чем. Надо выпускать его. Вместе с его честной братией.

И ведь выпустили бы. Не помог бы и «ствол» незаконный, который у него при задержании «нашли». Но нет, с Шалманом не тот случай. За него высшие чины МВД взялись. И Генеральная прокуратура к нему в претензии. Короче говоря, не выкрутиться Шалману.

Но тем не менее находить доказательства его вины, крутить его на признание надо. Поэтому понятно возбуждение Вершинина. Есть надежда, что через труп Артюхова будут добыты улики против Шалмана.

— Короче, надо ехать, — сказал Лева. — Собирайся!

— Шалмана бы надо с собой захватить.

— Не один ты такой умный. Шалман уже в пути…

Кладбище подмосковного города, до Кольцевой автострады не более двадцати километров. У кладбищенских ворот милицейские машины: два «лунохода» и «автозак». Значит, Шалман уже здесь.