Владимир Колычев - Брат, держи удар!

Грохот, огонь, дым. Снова грохот. Яркая вспышка, удар, разрывающая боль… Это последнее, что видел, слышал и ощущал Фома в своей жизни…

Напрасно думал Боровихин, что об этой квартире никто не знает. Патрон нагрянул к нему среди ночи.

В полумраке комнаты он смутно различал его лицо. Но зато видел, как блестит в свете уличного фонаря бриллиант в перстне на его пальце. Рядом с ним телохранители.

— Маркина ты не достал, — сказал Патрон.

От его голоса веяло могильным холодом.

— И бойцов своих потерял… Почему ты не умер вместе с ними?..

От страха у Боровихина подкосились ноги, и он рухнул на колени. Руки сами сложились в лодочку на груди. Взгляд жалкий, умоляющий.

— Я… Я ни в чем не виноват, поверь мне…

— Не верю… Ты завалил дело… Но я не злопамятный. Давай выпьем вина…

Один телохранитель подошел к бару, открыл его. Музыка, яркий свет в винном шкафчике. Бутылка мозельского. Хрустальные бокалы. Телохранитель наполнил один, на глазах у Боровихина бросил туда таблетку, которая с шипением растворилась. Поднес ему бокал.

— Пей… — любезно предложил Патрон.

— Не-ет…

Боровихин в панике подался назад.

— Умри достойно!..

— Не-ет… Не надо… Пощади!..

Но его никто не слушал. Боровихин с ужасом наблюдал, как телохранитель Патрона направляет на него пистолет…

— …Гражданин Брат Никита Германович освобождается под залог в один миллион рублей… — бесстрастно произнес судья.

Ни одна черточка не дрогнула на лице Никиты. Зато расплылся в довольной улыбке адвокат Яцкий.

Главная улика обвинения исчезла вместе с актом экспертизы. Адвокат сумел убедить судью, что побег Никита совершил под воздействием не зависящих от него обстоятельств. Говоря проще, его похитили с целью выкупа.

Никите пытались «шить» трупы боевиков, которые он оставлял за собой. Но ни единого прямого доказательства его вины не нашлось. Были только косвенные, которые разваливались от малейшего адвокатского прикосновения…

Прокурор настаивал на содержании обвиняемого под стражей. Но судья не внял его доводам. И поступил так, как должен был поступить, — освободил под залог в один миллион рублей.

Для Никиты это сущая мелочь. Но бежать от суда он не собирался.

Следствие по его делу еще в производстве. Неизвестно, когда материалы передадут в суд. Неизвестно, когда начнется судебный процесс. Но Никита был уверен в том, что суд оправдает его по всем статьям. Если, конечно, дело до суда дойдет. Оно может быть закрыто за недостаточностью доказательств…

Из здания суда Никита выходил без конвоя. Прощай, постылая камера-одиночка, гуд бай, следственный изолятор. Больше он туда не вернется. Даже если будет суд, то в самом худшем случае Никите светит условный срок…

Пора возвращаться в свой отель. К своим детям… Только возвращение было безрадостным. Ведь дома его не ждала Марта…

Он вспомнил бесхозную могилу, засыпанную валежником. Вспомнил, как сам укладывал в нее Марту… На глаза навернулись слезы…

Как же он сможет жить без своей Марты?..

Возле черного «Линкольна» его ожидал Валера. Верный друг и помощник. Никита очень надеялся на него. Поэтому поставил его на хозяйство. В связке с прежним управляющим отелем, которого уволила за ненадобностью «чужая» Марта. Сейчас он снова на месте. И вкупе с Валерой разгребает дерьмо авгиевых конюшен, которое оставили после себя временщики…

По самым скромным подсчетам, Никита потерял около восьми миллионов долларов. Но деньги — дело наживное. Главное, Никита сумел отстоять Дениса и Веронику. Никита позаботился о своих малышах, вырвал их из оккупированного отеля, передал в надежные руки.

В тот же день Лукьян провернул еще одну акцию. Расправился с последними бойцами вражеской службы безопасности. Жестоко с ними поступил. Но упрекнуть его Никита ни в чем не мог — сам далеко не пай-мальчик.

Никита и Валера пожали друг другу руки, обнялись как старые добрые друзья, проверенные лихой годиной. Сели в машину.

И сразу о делах.

— Ты сформировал службу безопасности? — спросил Никита.

— Все сделал, как ты сказал… Восемь охранников Сапунова…

— Просто охранники?

— Да.

— Мелочь…

— Я тоже так считаю.

— Надо комплектовать охрану.

— Ты думаешь, я и дальше буду заниматься твоей безопасностью?

— Не думаю, а знаю… Может, ты еще пока слабоват как специалист, но опыт — дело наживное. Главное, я в тебя верю, как в самого себя…