Владимир Колычев - Брат 2. Америка, бойся русских

Он брал ее в бешеном темпе.

— Ты… Ты… Ты же мне… Ты же мне там все порвал… — стонала от боли блондинка.

Только Климу это и надо. Он обожал, когда жертва страдает…

Клим представил на месте шлюхи Таню, которую видел сегодня. Вот кого бы он сейчас трахнул в полное свое удовольствие!..

А эта… Он с презрением посмотрел на блондинку.

— Что, больно, тварь! — дико захохотал он.

И ускорил ритм. Девка заорала как резаная. От ужаса, от боли… Но Климу в кайф!..

Шлюха от него не уходила. Она уползала. Ноги в раскорячку, кровь по ляжкам струится… Ничего, пусть радуется, что не сдохла…

Клим отправился в душ. Постоял под жесткими холодными струями. И в парилку. Как ни в чем не бывало. Его абсолютно не волновало, как чувствует себя шлюха…

— Ну ты, брат, даешь! — хохотал Грек. — Бабу чуть до смерти не затрахал!..

— Уметь надо…

— Так я о том же… Я это, Самвелу ее отдал…

— Она что, еще хочет?..

— Да нет, он ее в чувство приведет…

— Что, совсем плохая?..

— Да хрен с ней, сама на кукан напросилась… Ты не бойся, если кони двинет, ты за нее не в ответе…

— Я не боюсь. Ты хозяин, я твой гость. Бабы на твоей совести…

Да, Грек стелиться должен перед Климом. За все про все он получил ровно пол-«лимона». Конечно, ему с пацанами пришлось попотеть. И рисковали они сильно. Но так и в напряге они были всего две недели.

— Да оно понятно, не базар…

— А раз понятно, организуй мне еще одну девочку…

— Какую?

— Ту, которую мы видели, когда ехали сюда… Похабные мысли о Тане перешли в разряд навязчивой идеи.

— Вот так, Никитушка, остались мы без нашей бабушки, — тяжко вздохнула мать.

— Царствие ей небесное…

Бабушку они похоронили вчера. Никита успел проститься с ней. Вчера же и помянули новопреставленную. И сегодня в доме накрыт стол. Все как положено.

За столом близкие родственники усопшей. И Татьяна с родителями.

Летом прошлого года у них дотла сгорел дом. Бабушка по-соседски приютила их у себя. Пока новый дом не отстроят.

Пал Севастьяныч мужик справный, работящий. Новый дом с размахом строит. Половину первого этажа уже вывел.

— Да вы не торопитесь, — сказал Никита. — Живите здесь, никто вас не гонит…

— Да, да, конечно… — закивала мать. — И за домом присмотр будет…

Дела житейские, дела насущные.

Татьяна сидела за столом прямо напротив Никиты. Глазки опущены — боится их поднять, на щеках румянец. Такое ощущение, будто она в него влюбилась.

Нет, нет, только не это. Девчонка она очень красивая. И душа у нее дай бог каждому, характер мягкий, нрав кроткий. О такой жене только мечтать… Но Никита женат. И очень любит свою Марту. Даже если бы сам в Татьяну до смерти влюбился, все равно не променял бы жену на нее. Не из той он породы…

— Татьяна, ты куда?..

— Никуда…

Мать спрашивает, дочь отвечает. Никита стал невольным свидетелем их разговора.

Конец дня. Вечереет. Возле дома остановилась белая «шестерка». Татьяна увидела ее в окно. И к двери.

— Опять Кирилл?..

— Да ну его…

Татьяна глянула на Никиту и покраснела. Как будто он ее в чем-то нехорошем уличил.

— «Ну его, ну его», — передразнила ее мать. — А на дискотеку вместе ходите… И сейчас намыливаешься?

— Не знаю…

— Не знает она… Траур у людей, а она на дискотеку, совесть бы поимела.

С улицы донесся автомобильный сигнал.

— Сходи, скажи ему, чтобы уезжал, — потребовала мать.

— И схожу…

— Да ладно вам, Софья Николаевна, — вмешался в разговор Никита. — Девчонке семнадцать. Дело молодое. Чего ей дома сидеть?

В конце концов, не у нее же траур…

— Ну если ты, Никита, так считаешь, тогда пусть идет… Иди, доченька, собирайся…

Татьяна посмотрела на Никиту больше с укоризной, чем с благодарностью. Как будто не очень хочется ей уезжать от него со своим парнем.

— Хороший парень? — спросил Никита, когда девушка скрылась в своей комнате.

— Кто, Кирилл?

— Ну да…

— Хороший, — кивнула Софья Николаевна. — Интеллигентный мальчик, умный, в Черноморске в институте учится. Из хорошей семьи…

Она тяжко вздохнула:

— И ты, Никита, хороший… Помню, как ты за Альбиной моей ухаживал… Давно это было. Человеком ты стал. Добрый, порядочный. Миллионер… Жаль, что у вас с Альбиной не сложилось… Где она сейчас, моя Альбина?..

На глаза у нее навернулись слезы. Она всхлипнула:

— Сама виновата в том, что Альбина дикой росла. Не следила я за ней. Все Паша да Таня… А Альбина… Я ей была плохая мать… Не вернется она. Никогда не вернется…