Владимир Колычев - Брат 2. Америка, бойся русских

И над ее гробом он не заплачет. Даже на похороны не придет. Не потому, что такая сволочь. Обстоятельства вынуждают. Он официально объявил Янку своим врагом. И все потому, что Янку обвинили в смерти полицейского Вильямса. Потому, что рядом с его трупом нашли пистолет с отпечатками ее пальцев. И микрочастицы пороховых газов на одежде.

Климу уже пришлось выдержать разговор с ребятами из ФБР. Ублюдки из русского отдела, не таясь, обвиняют его во всех смертных грехах. Мол, сержант Вильяме был продажной шкурой. Работал на Клима. Но почему-то стал ему неугоден. Поэтому Клим решил расправиться с ним. Руками ближайшей своей сообщницы…

Доказательств его вины у фэбээровцев нет, поэтому Клим и на свободе. Но чувствует, как все туже стягивается вокруг него кольцо. Все ближе и ближе подбираются агенты.

Америка не Россия. Чтобы упечь человека за решетку, нужны железобетонные улики. У ФБР их нет. Поэтому он может спать спокойно. И плевать на эту контору с высокой колокольни. Он может делать что угодно. Лишь бы только его самого не поймали на мокрухе, на сбыте орудия или наркотиков. Но он у руля мощной криминальной машины. Своими руками он ничего делать не будет. Для этого у него есть рядовые исполнители.

Как будто только сейчас дошло до Клима, что Никита крут по-настоящему. Никакая сила не может его остановить. Не знает Клим, где сейчас Никита. Но догадывается, чем он занимается. Медленно и тихо подбирается к нему. Чтобы рассчитаться с ним за себя, за Татьяну, за Альбину… За всех…

Мысль о возможной мести уже не веселила Клима. Он знал — все предельно серьезно…

Никиту по-прежнему ищут. И копы, и бойцы Клима. Да только что толку. Как сквозь землю провалился этот удод. Нет его нигде.

Может, он удрал из Нью-Йорка. Может, нет его уже и в самой Америке… Тогда о чем беспокоиться?.. Но все равно тревожно на душе…

Толпа стояла на ушах. На ушах толпа стояла. Стояла толпа на ушах… Сколько ни переставляй слова, все равно ничего от этого не изменится. Как была толпа из русских американцев, так ею и осталась. Да, эта публика была в восторге от Лелиных концертов. А вот англоязычная Америка осталась равнодушной к творчеству группы «Куклы Барби».

Увы, ее слава освещала только Брайтон-Бич. Остальной Нью-Йорк оставался в темноте. Пусть ему от этого будет хуже. Пусть… Только эта мысль не утешала Лелю. Уж больно ей хотелось потрясти Америку своим творчеством.

— Куклы Барби, куклы Барби, — передразнивала она Леонтия. — Что, выкусил?..

Вообще-то выкусили они вместе. На пару со своим проектом погорели.

— А ты сразу хотела рыбку съесть, — парировал он. — Не все сразу, девочка…

За его внешней невозмутимостью просматривалось разочарование. Он ведь тоже рассчитывал на мировое признание. Но — облом.

А ведь все так было хорошо. Песни красивые — на русском и английском. Сама Леля чудо из чудес. И Влада с Радой класс показали. Лихо отплясывали. Отличная аппаратура, превосходные музыканты, грандиозные спецэффекты — все это было. Ошеломляющий успех налицо. Публика лежала у ее ног. Русская публика… Только официальный Нью-Йорк хранил молчание. Ни в одной серьезной газете не появилось статьи о ее концертах. Хотя бы пару слов о «Куклах Барби» тиснули…

— Сегодня последний концерт, — сказал Леонтий. — Может, сегодня фортуна улыбнется нам…

Леля даже не надеялась на это. Она осознала, что ее карта бита. Ни одному российскому певцу не удавалось по-настоящему покорить Америку. Она не исключение…

— Какая девочка, а? Какая девочка!..

Гена Мотыга только что губами не чмокал. Пусть только попробует. Клим ему живо эти губы всмятку превратит.

— Неплохая девочка, — кивнул Клим. — Настоящая кукла Барби…

Белокурые волосы, синие глаза-пустышки, кожа гладкая и чистая, как будто искусственная. Личико, фигурка — высший пилотаж.

— Где взял? — Клим смотрел на нее как на товар.

А она и есть товар. Рабыня, невольница, наложница — как ни называй, все одно, принадлежать она будет ему и его фирме. На его карман девочка работать будет.

Мотыга работал на Клима. Поставлял товар для его подпольных борделей. Эта куколка — всего лишь очередная поставка.

— С Украины выписал. — Гена растянул губы в довольной улыбке. — Фото в журнале увидел. Связался с ней, лапши на уши навешал. И вот она здесь…

— Как зовут? — не у Мотыги, а у самой девчонки спросил Клим.

— Ульяна, — с каким-то даже вызовом ответила она. Даже брови нахмурила. — А почему вы говорите обо мне в таком тоне. Я что, вещь?..