Владимир Колычев - Удавка для опера

— Значит, Нырков золотом занимается, — задумчиво проговорил Степан. — И завод вовсе не главное. И боевики его рудники охраняют…

— Не только боевики… Волки! Много волков! Не знаю, искусственно их разводят или нет, но их очень много. И все они необычайно сильны. А волков бояться — в лес не ходить. И никто не ходит. Поэтому никто никогда и не узнает про золото… Правду говорит Вероника. Убить нас должны. Не знаю как, но покушение будет. Нельзя Ныркову оставлять такого свидетеля, как я…

Вот, значит, в чем дело. Золотоносные рудники. Их охраняют усиленные наряды до зубов вооруженных бойцов. А еще стаи волков по лесам бродят. Не добраться до золота.

Нырков чертовски богат. Кто-нибудь да должен был заинтересоваться, откуда у него столько денег. Заинтересуется и начнет искать правду. И заглотит наживку — спиртовой завод. Как заглотил ее Степан со своей командой. Как заглотили ее агенты Службы внутренней разведки…

Спирт — это, конечно, хорошо. Но удивительно, почему из-за него хотели уничтожить команду Степана. Слишком это хлопотное дело. И никаким спиртом его не окупить. А вот золото — это другое дело. Ради него можно убить хоть самого министра МВД. Да хоть самого Президента. Пласты самородного золота — это миллионы долларов. А если рудников много — это миллиарды…

Теперь неудивительно, откуда у Ныркова такие могущественные покровители. Понятно, почему у него так много боевиков.

Галочка. Красивая. Невинная. Она стояла на берегу реки. И весело махала ему рукой.

— Матвей! Иди ко мне!

Он подошел.

— Возьми меня за руку…

Нырков повиновался.

— А почему ладошка твоя такая холодная?

Как будто ледышку он в руках держал.

— И у Вани ладонь холодная. И у Николая… А вот и они…

Через реку, прямо по воде, к нему шли Ваня и Николай. В глазах пустота. И холод. Нырков почувствовал, как по спине побежали мурашки.

— Они хотят с тобой поговорить…

Ладонь ее стала совсем холодной. Его рука прилипла к ней, как язык к железу на сорокаградусном морозе. И взгляд ее заледенел.

— О чем?

— Они так и не могут понять, почему ты их убил…

— Нет!..

Нырков хотел отступить назад. Но тело его налилось свинцовой тяжестью. Из глаз Галочки истекала страшная, неестественная сила.

— И меня ты убил…

— Не-ет!!.

— А ты знаешь, у нас с тобой будет ребенок Посмотри на него!

И Галочка вдруг стала превращаться в волка. Огромная голова, страшная пасть, острые зубы… Вот-вот ее челюсти сомкнутся у него на горле…

— Не-е-ет!!! — заорал он.

И проснулся…

Он лежал в своей постели, на лесной даче — так он называл свой дом глубоко в тайге, о котором знали только избранные. Его колотил страх, на лбу выступила испарина. Ни Галочки, ни Вани, ни Николая… Они в его памяти…

Все они погибли давно, еще в восьмидесятых. Но Нырков помнил все, как будто это случилось только вчера…

«Золото! Да это же золото!»

Матвей не мог поверить своим глазам. Золото. Самородное золото. Природный твердый раствор серебра в золоте. Кубическая сингония. Золотоносные пласты, выступающие из земли.

Их геологоразведочная группа искала в тайге одно, а нашла другое.

Золото. Самородное золото. В огромных количествах.

«Да здесь «Плита Холтермана», и не одна!» — восторженно воскликнула Галочка, прелестная блондиночка, студентка третьего курса.

«Все-то ты знаешь!» — буркнул Ваня, старший их группы.

«Плита Холтермана» — это крупнейший самородок, найденный в Австралии. С остатками породы вес двести восемьдесят пять килограммов. Целое состояние, и даже не одно.

«Ребята! Госпремия нам обеспечена!» — глупо радовался Николай

«Премия…» — усмехнулся Матвей.

В задницу засунуть эту премию. Надо золото брать. Сколько можно унести. И уходить. Домой. А там толкнуть перекупщикам. И будут они тогда все жить припеваючи до конца дней своих. Он, например, мог бы жить с Галочкой. Хорошая девчонка.

Но его не поймут. У них в группе все слишком правильные. Все идейные. Все в светлое будущее верят. Ага, ждите! Хрущев в восьмидесятом году коммунизм обещал. А где он, этот коммунизм? Восьмидесятый год уже давно позади. А они все еще во что-то верят. Идиоты!

«Надо обратно спешить, — сказал Николай. — Всем рассказать… Нас ждет мировая слава!»

«Завтра утром тронемся, — не стал спорить Ваня. — А пока осмотрим месторождение…»

А чего тут осматривать? И без того было ясно, что золота здесь завались. Ахнут и ЮАР, и Австралия, вместе взятые. А их всех четверых ждет Госпремия. Если, конечно, кто-то другой не присвоит результаты их труда.