Владимир Колычев - Жесткий ответ

— Денис. Дьявол… Они здесь…

Реальный мир заколыхался как холщовый занавес на ветру. Вячеслав остро чувствовал, как со всех сторон на него надвигается вязкий туман параллельной действительности.

Он физически ощущал, как вокруг него сгущается ужас.

— Мне страшно, — твердила Валентина.

Она была напугана На нее давили те же ощущения.

А еще сегодня она сорвалась, наговорила ему всяких гадостей. Назвала его сумасшедшим. Мол, спятил он на своей чертовщине. Нет, он не сошел с ума. Он на самом деле знает, что против него ополчились черные силы. Он знает, что ему нельзя злить их. Это выйдет ему боком…

— Тихо!

Он вдруг услышал голос из комнаты сына.

— Я должен сообщить им, что со мной все в порядке, — сказал Артем.

С кем это он разговаривает? И вообще, как он оказался дома?

Вячеслав Борисович медленно поднялся с кровати, сунул ноги в тапки.

— Это Артем, — холодея от ужаса, пробормотал он. — Надо идти к нему…

— Я с тобой, — попросилась Валентина.

Вячеслав слышал, как стучат ее зубы.

Они вместе вышли из спальни, в коридоре включили свет и направились в комнату Артема.

— Здесь никого нет…

В комнате было пусто. Кровать аккуратно заправлена.

Померещилось…

Они включили в комнате свет. Вернулись к себе. И в спальне тоже зажгли свет. Чтобы не было так страшно.

— У меня с вечера галлюцинации, — сказала Валентина. — И страх какой-то непонятный. Будто чего-то наглоталась…

— Нет, ничего ты не наглоталась Это настоящий страх Он идет из земли… К тебе из милиции приходили?

— Да.

— Ты заявление написала?

— Да, я же тебе рассказывала.

— И завтра в милицию идешь… Не надо…

— Не надо! — подтвердил Артем.

Да, это был его голос. И он доносился из его комнаты. От ужаса Вячеслав почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы.

Но это было еще не все. Неожиданно погас свет. И тишину дома взорвал громкий насмешливый голос Дениса:

— Не надо никуда ходить!

Он шел, казалось, из самих глубин ада.

Валентина вцепилась в руку Вячеславу, крепко прижалась к нему. Ее трясло.

— Не надо никуда ходить. Тогда все будет хорошо.

А это уже говорила Алена.

— Они где-то здесь! — с трудом выдавил из себя Вячеслав.

Но не нашел в себе сил подняться с места и обойти дом.

Скоро зажегся свет. Но и сейчас в нем не было ни грамма храбрости. И Валентина также не могла прийти в себя.

Свет больше не гас. Голосов не было. Мало-помалу они успокоились. И даже набрались смелости, чтобы обойти весь дом. Но никого не обнаружили. Не было ни Артема, ни Алены, ни Дениса. Но ужас продолжал жить в их онемевших душах. Ни о какой милиции не могло быть и речи.

Валентина Сергеевна появилась в отделе перед самым обеденным перерывом. Федот как раз был свободен. Ничто не мешало им отправиться составлять фоторобот молодого человека по имени Денис по фамилии Черт Знает Кто.

— Я бы хотела забрать заявление, — тусклым голосом с порога объявила она.

— Почему? — опешил Федот.

— Потому что ничего не было. Не было никакого Дениса.

Никто моего мужа не избивал…

— Подождите, подождите, — забеспокоился Федот. — Присядьте, успокойтесь, водички вот выпейте.

— Мне не надо успокаиваться, — покачала она головой. — Я спокойна… Извините, что мне пришлось вам солгать.

— Когда? Сейчас?

— Нет, раньше… Ничего не было, уверяю вас.

Вообще-то, Федот привык к тому, что свидетели и потерпевшие могут менять показания. Времена нынче неспокойные, все боятся за свою шкуру. В силу милиции мало кто верит Вот и Валентина Сергеевна пошла на компромисс с преступниками. Отказывается от своих показаний. Почему?

— Что случилось? — спросил он.

— А что могло случиться? — Она невольно отвела взгляд в сторону.

Впрочем, и без того было ясно, что она взяла фальшивую ноту.

— Вы общались с Денисом, так? Он вас запугивал, да?

— Никто никого не запугивал…

Она поджала губы, вперила взгляд куда-то в дальний угол.

— Вы хотите забрать свое заявление?

— Да!

— Хорошо, вы его заберете. Возражать не буду. Вдруг вы пожалуетесь высшему начальству, мне устроят головомойку. Зачем мне это?

— А разве я сказала, что буду кому-то жаловаться? — виновато спросила она.

— Нет, вы не говорили. Денис вам сказал, чтобы вы грозили жалобой, если вам не отдадут заявление.

— Он этого не говорил.

— А что он говорил?

— Ничего… Почти ничего.

— А если конкретно?