Питер Кейв - Война на улицах

Он достал радиотелефон и набрал номер своего подопечного.

— Так, все организовано и на месте, — сообщил Скотт. — По улицам движется огромная толпа, которая подойдет к гостинице в ближайшие полчаса. Задача простая — отвлечь внимание полиции и дать вам возможность выбраться на волю.

Понизив голос до шепота, Скотт спросил:

— Кстати, Маккинли и Деннингс где-нибудь поблизости от тебя?

— Нет, — ответил Джефрис, не понимая, куда клонит его собеседник. — А в чем дело?

Скотт продолжал полным голосом:

— Тогда слушай внимательно. У тебя есть единственный шанс выйти сухим из воды, если ты используешь их в качестве живца. Когда толпа пойдет на приступ, отправляй всех заложников через парадную дверь, а Деннингсу и Маккинли скажи, чтобы они следовали по пятам и были готовы открыть огонь, если кто-то станет сопротивляться. Думаю, в то время там будет такая паника и такое смятение, что ты сможешь удрать с черного хода или по пожарной лестнице. Все понял?

— Да, конечно, — ответил Джефрис, но в его голосе не чувствовалось полной уверенности. — Вы в самом деле считаете, что все сработает, как задумано?

— Можешь мне довериться, — солгал Скотт, ничуть не жалея о сказанном. — Конечно, все сработает. Тебе нужно позаботиться лишь о том, чтобы забрать деньги и вовремя смыться из гостиницы, пока полиция занята иными делами. На пару дней где-нибудь схоронись и не пытайся со мной связаться. Я сам выйду с тобой на связь, как только все успокоится.

Скотт отключил связь, понимая, что сделал все, что мог, не ввязываясь в дело. Он ни на секунду не предполагал, что у Джефриса есть хоть малейший шанс выйти сухим из воды. Но и терять больше было нечего, философски рассуждал он. Скотт расценивал шансы Джефриса как один из миллиона, но если ему улыбнется удача и он выберется из гостиницы, тогда появятся на какое-то время средства, чтобы выжить и продолжать борьбу. Если из этой затеи ничего не выйдет, Скотту придется лететь во Франкфурт первым же рейсом и попытать счастья на встрече с начальством. Он пообещал себе, что его время еще придет. Тем или иным путем он получит свой шанс.

Такси остановилось перед оранжевыми полосами пластиковой ленты, которой полиция перегородила дорогу к гостинице. От группы из четырех полицейских в форме отделился один страж порядка и направился к машине, показывая жестами водителю, что ему следует развернуться и ехать в обратную сторону.

— Прошу прощения, — пояснил он, — но этот район оцеплен и туда нет проезда.

Завидев выходящего из такси Фатального Валлийца, полицейский вопросительно посмотрел на него.

— Я из САС, — сказал Валлиец. — Где наш командный пункт?

Полицейский указал кивком головы на «хеклер-и-кох», который держал в руках пассажир такси, и промолвил почтительно, с легкой улыбкой:

— Признаться, сэр, я и не думал, что вы из отряда бойскаутов. — Большим пальцем руки он указал направление вдоль улицы и добавил: — Остальная часть вашей бригады имени Рэмбо дислоцирована возле гостиницы.

— Спасибо, — поблагодарил Фатальный Валлиец, расплатился с таксистом, нырнул под оранжевую ленту и отправился на поиски Уинстона.

Уинстон прождал уже десять минут, но все еще не спешил снова вступать в контакт с террористами в гостинице, считая, что любая задержка может только сыграть ему на руку. Неожиданное появление Фатального Валлийца и обмен информацией о происшедших событиях заняли еще какое-то время, так что когда он снова вошел в микроавтобус, оборудованный средствами связи, прошло по крайней мере пятнадцать минут с момента его последнего разговора по телефону с главарем бандитов.

На этот раз ему тотчас же ответили, и Уинстон узнал голос своего собеседника, хотя его имя было по-прежнему неизвестно. Казалось, он не был настроен так самоуверенно, как прежде, но явно несколько успокоился. Уинстона это удивило. Он ожидал, что к тому моменту бандит полностью созреет для сдачи на милость победителя, а он, напротив, подавал все признаки того, что за минувший промежуток времени скорее приобрел, чем потерял, уверенность в своих силах.

— Ну и как? Не пора ли нам все обсудить как разумным людям? — спросил Уинстон размеренным и спокойным тоном.

— Зависит от ваших предложений, — сдержанно ответил Джефрис. — Но говорить об освобождении заложников не приходится. Ни при каких обстоятельствах.

Безапелляционность этого заявления была для Уинстона второй неожиданностью. Он понял, что утратил инициативу, но никак не мог догадаться, как и почему.