Питер Кейв - Война на улицах

Но что-то не сработало в Британии. Их слишком рано раскрыли и опознали, а потом на них повели упорное наступление. Потерю лаборатории по производству наркотика в Норфолке можно было бы списать как временную неудачу, но за ней последовали акции разведывательных и карательных органов, которые свидетельствовали о наличии организованной и умело направляемой силы оппозиции.

Создавалось впечатление, будто некто вынуждал их выйти из подполья, думал Скотт. Казалось, кто-то где-то интуитивно догадывался о том, как действует организация и каким путем можно с ней справиться наилучшим образом.

А здесь еще фиаско в гостинице «Кортленд», продолжал раздумывать Скотт. Конечно, ему следовало позаботиться о том, чтобы столь деликатная задача была поручена кому-то другому, а не дурачку типа Джефриса. В данный момент их никак не устраивала прямая конфронтация с властями, и трудно было избрать для нее худшее время. Ведь всего через несколько дней должен был состояться массовый митинг сторонников правого крыла в Лондоне, который мог бы обеспечить бесценную пропаганду их идей и создать возможности для вербовки новых членов. В город съезжались представители и делегаты десятка политических движений, а также главы отделений «Второго холокоста» в Европе. В такой момент следовало демонстрировать силу, а не слабость.

Когда автомобиль приблизился к гостинице «Кортленд», Скотт наклонился вперед к Яйцеголовому и скомандовал:

— Проезжай мимо не спеша, а потом поверни при первой возможности и останови машину в тихом месте. Мне надо подумать, что можно предпринять.

Скотт внимательно следил за происходящим на улице сквозь затемненные стекла «лексуса», когда машина проезжала мимо парадного входа в гостиницу, и приметил группу из четырех вооруженных людей, расположившихся в дверном проеме. Взглянув вперед через лобовое стекло, он увидел мигающие голубые огни первой из группы полицейских машин, мчавшихся к гостинице, и мрачно насупился. Вскоре весь район будет наводнен полицейскими, и задерживаться здесь было бы опасно, особенно если учесть, что в «лексусе» были припрятаны два обреза и ручные гранаты.

Планы нужно было резко менять. Скотт потрепал Яйцеголового по плечу и коротко приказал:

— Последняя команда отменяется. Проедешь еще одну милю, а потом уже сделаешь поворот.

Он откинулся на сиденье, когда автомобиль стал набирать скорость, и попытался обдумать сложившуюся ситуацию и найти разумный выход. Мимо его внимания не прошел тот факт, что у людей в дверном проеме гостиницы были два автомата, и он придавал этому большое значение. Эти автоматы вряд ли были на вооружении полиции, и можно было предполагать с достаточной долей уверенности, что они принадлежали армии. В таком случае, решил Скотт, можно было забыть о его первоначальном предположении, будто его противники входят в состав некоего отряда особого назначения полиции. В то же время наличие автоматов объясняло, почему был столь успешным рейд на ферму, который явно организован и проведен с военной точностью.

Отталкиваясь от этой мысли, Скотт стал рассматривать ситуацию в гостинице в новом свете. Если в деле действительно была замешана какая-то военная организация, у нее наверняка хватит оружия и человеческих ресурсов, чтобы поставить тех, кто захватил заложников, в положение, из которого возможен только один выход. Этот бессмысленный инцидент вскоре перерастет в осадное положение, которое завершится либо полной капитуляцией сообщников Скотта, либо кровавым месивом. В любом случае, как ни грустно это было признавать, «Второй холокост» только проигрывал и его поражение стало бы для всех очевидным. Возможные последствия внушали ужас.

Именно понятие «осада», всплывшее в голове, стало ключом к разгадке тайны. Оно всколыхнуло в памяти Скотта живые и драматические картинки из прошлого. Принсес-Гейт, иранское посольство, 1980 год и группа людей, вошедших в современную историю как новая легенда.

Теперь Скотт точно знал, кто был его противником, и от сознания этого его замутило. Ссутулившись на заднем сиденье, он понял, что злая судьба свела его с весьма достойным противником — САС, и им овладело уныние. Грандиозные мечты, которые он вынашивал всю жизнь, улетучивались как клубы дыма.

Первая полицейская машина со скрежетом тормозов прижалась к кромке тротуара у входа в гостиницу. «Начинается самое неприятное», — мелькнуло в голове у Твидлидама. Он осторожно опустил на тротуар «хеклер-и-кох» и медленно подошел к автомобилю, держа руки над головой и стараясь вложить в свою улыбку побольше уверенности.