Питер Кейв - Война на улицах

— Посмотрите, — пригласил он полицейского, — как работает мастер своего дела. Поверьте, это искусство, господин Карни.

Последовавшая жуткая сцена вызвала у Карни отвращение, но в то же время он не мог оторвать глаза от громилы, пустившего в ход приклад и ствол своего обреза, чтобы обрушить на беззащитного человека серию чудовищных ударов, не разбирая, куда попадает, по голове или по туловищу. За несколько секунд лицо Харгривса было залито кровью, и он превратился в бесформенную груду плоти, едва подававшую признаки жизни. Садист точно рассчитанными ударами продолжал свое грязное дело, пока судьба не смилостивилась над его жертвой: Харгривс потерял сознание.

Скотт безучастно наблюдал за происходящим, и его лицо ничего не выражало, когда он вновь спокойно обратился к Карни:

— Ну что ж, займемся делом. Мне требуются следующие сведения: что это за отряд, в котором вы служите, его численность, хотя бы приблизительно, и какие поставлены перед вами задачи. Постарайтесь быть точным и не пытайтесь что-то утаить.

Несмотря на то, что он был свидетелем жестокой расправы над Харгривсом, Карни не смирился. Внутренний голос ему подсказывал, что если он даже покорится и все скажет Скотту, это не спасет его от избиения или худшей участи. Более того, может лишь ускорить развязку. Единственное, что ему оставалось, это постараться выиграть время, но здесь все зависело от реакции Скотта. По сути, он был громилой, получившим образование. Он любил покрасоваться, демонстрируя свою власть, и получал наслаждение от своей способности внушать другим страх. Еще, по мнению Карни, он был эгоистом до мозга костей, тщеславным и самовлюбленным, безмерно гордившимся собой и беспредельно хвастливым.

— Для вас не так важно, кто мы, — твердо сказал Карни. — Важно другое — мы достаточно сильны, чтобы остановить вас.

Он ожидал, что за этим последует сигнал громиле взяться и за него, но вместо этого Скотт усмехнулся, как если бы счел заявление Карни забавным и намеревался теперь потешиться.

— Остановить нас? Да что вы говорите, господин Карни! Уверяю вас, что это у вас не получится. В лучшем для вас случае вам, возможно, удастся слегка замедлить или на некоторое время задержать развертывание наших операций в этой стране. Но в континентальной Европе наше движение уже приобрело такой размах, что остановить его нельзя. Мы можем только расти, расширяться и усиливать свой контроль. Пришло наше время, господин Карни. На нашей стороне история. Мир так долго ждал нашего появления.

Карни оставалось только глазеть на своего собеседника. Его слова не укладывались в сознании. Он не мог понять, как такой человек, явно образованный и цивилизованный, был способен вынашивать столь древнюю и пустую мечту. И уж абсолютно безумным казалось то, что тот же человек, очевидно, рассматривал себя как своего рода мессию. Карни с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться прямо в лицо Скотту. Но нужно было держаться, чтобы выиграть еще несколько драгоценных минут и остаться в живых. Глупо было бы отказаться от появившегося у него небольшого преимущества, продемонстрировав открытую враждебность.

— Ваш бывший коллега, — сказал Карни, мотнув головой в сторону Харгривса, — уже обрисовал нам свое понимание того, как бороться со злом в нашем обществе. А какие рецепты предлагаете вы?

Скотт внимательно посмотрел Карни в глаза, чтобы понять, не насмехается ли над ним полицейский.

— Вы позволяете себе шутить, господин Карни? Очень надеюсь, что это не так, — пригрозил он.

— Нет, я говорю вполне серьезно, — ответил Карни, сохраняя самообладание. — В нашей системе немало изъянов, от которых и я бы не прочь избавиться.

— Да, изъянов хватает, — задумчиво промолвил Скотт. — Но должен вам признаться, я не вижу в вас потенциального сторонника. — После паузы продолжал: — Тем не менее, мой «рецепт», как вы его назвали, по сути, крайне простой. Мы изнутри разрушаем прогнившее общество и затем устанавливаем новый порядок. С помощью нового наркотика у нас есть возможность превратить отбросы молодого поколения в неорганизованную и слабо дисциплинированную, но достаточно эффективную армию разрушения. А то, что они разрушат, мы со временем сможем перестроить, используя все скрытые богатства и власть, которые были зарыты в Европе и этой стране вот уже более полувека.

— Выходит, — вмешался Карни, не сумевший утаить нотки сарказма, — революция начинается завтра?

— Мы никуда не спешим, господин Карни, — возразил Скотт с тонкой улыбкой. — Колебания маятника истории научили нас терпению, а сейчас маятник качнулся в нашу сторону. Достаточно проследить за тенденциями развития политических событий в Европе за последние годы. Новая разновидность радикального федерализма играет нам на руку.