Андрей Кивинов - Акула. Отстрел воров

— А пешком далеко?

— Семь километров. Я ключи в кабинете оставил. Сейчас принесу…

На «восьмёрке» они бы, действительно, не доехали. Даже высокий «паджеро» несколько раз зарывался в снег до самого бампера, буксовал и не мог двинуться с места.

— Здесь хотя бы летом есть дорога?

— Там, где коттеджи — бетонка. А здесь — кому это надо? Электричество-то не во все дома подведено!

Окрестный пейзаж был виден плохо. Фары машины высвечивали только сугробы и контуры домов. Один раз от джипа шарахнулся пешеход; Андрей так и не понял, откуда он взялся. В снегу, что ли, спал?

— Нажрутся, как свиньи, — без злобы высказался Шитов.

Когда половина пути осталась за спиной, дело пошло веселее. Машина больше не вязла, скорость поднялась до пятидесяти километров, стали попадаться фонари и освещённые окна домов.

— Ты местный? — спросил вдруг Акулов.

— Нет, — Шитов помедлил с ответом, — не местный. Судьба занесла.

— Но живёшь здесь?

— Куда же мне ещё деваться? Только в той стороне, — он указал большим пальцем обратное направление. — А здесь приличные люди не водятся. Все такие, как Ваня. Он, правда, самый из них отмороженный…

Нужный дом стоял в конце улицы. От соседних он мало чем отличался. Такая же двухскатная крыша с антенной, фасад в три окна, крыльцо со ступеньками. Участок опоясан штакетником, деревьев и кустов мало, в дальнем углу — сарай с просевшим навесом, под навесом — белела машина.

— Ванькина тачка, — пояснил Шитов, останавливая джип. — Спрашивается, на какие шиши он её взял? Ведь ни одного дня нигде не работал…

В доме все окна светились, сквозь щели в занавесках была видна мебель, всякие другие бытовые предметы, но ни одного человека.

— У них есть собака?

— Боишься? Тут у всех есть собаки, — Шитов первым подошёл к калитке. Она оказалась не заперта, от сильного толчка воткнулась нижней планкой в сугроб и застыла в таком положении. На ходу Шитов переложил пистолет из-за пояса в боковой карман бушлата.

Собака ни залаяла, ни набросилась исподтишка — вообще ничем не проявила себя. Чернела конура, блестела, извиваясь по земле и уходя в темноту, толстая цепь, но самого животного не было видно.

В дом вошли тихо. Шитов распахнул дверь, сорвав её с крючка.

А дальше не повезло…

Иван был в верхней одежде, стоял посреди кухни и пил воду из большой банки. Жадно пил, запрокинув голову, капая на кожаную куртку. Рядом, с полотенцем в руках, замерла мать — неприятная толстая женщина в бигудях и халате, живое олицетворение доперестроечных карикатур на торговок пивом. Среагировала мать быстрее сына. Повернулась, прищурилась, глядя в плохо освещённый коридор.

Узнала Шитова.

Узнала и хотела что-то сказать…

Звериное чутьё не подвело Ваню. То ли увидел, то ли почувствовал — запустил банкой в ментов и рванул в угол кухни, где была ещё одна дверь, ведущая прямо в комнату.

И Шитов, и Акулов пригнулись, так что банка разбилась об стену, обдав спину Андрея водой и стеклом.

— Минуточку, это ведь моя квартира! — мама не дала Шитову проникнуть в кухню. Она уступала в росте и силе, но превосходила массой и напором. Брызгалась слюной и царапалась, пыталась лягнуть, ловко двигала тяжёлым задом, стоило Шитову сделать попытку протиснуться между нею и стенкой. Выйти из клинча можно было, только оглушив женщину ударом по голове; Шитов, не готовый к радикальным приёмам, погряз в позиционной борьбе.

Акулов бросился на улицу.

Успел почти вовремя. Окно в тыльной стене дома было открыто, и Ваня как раз перемахивал подоконник. Чуть раньше — и удалось бы его встретить, как надо.

Побежали.

Ноги скользили на льду, проваливались до колен в снег — задняя часть двора оказалась коварной. Расстояние увеличивалось: Иван чесал, не оглядываясь.

Участок закончился. Оба, не теряя скорости, перескочили низкий штакетник. Преодолели пустырь и оказались в квартале сараев и гаражей. Иван ловко ввинтился в узкий проход, Акулов задел спиной угол.

Метров семь… Андрей постарался наддать, сократил расстояние. В погоне всегда наступает момент, когда становится ясно, возьмёшь или нет.

Показалось: догонит.

Из бокового прохода вылетела собака. Злая, непонятной породы. Бросилась под ноги, скаля пасть, — Акулов перескочил.

Подошвы скользнули по льду, он взмахнул руками, чтоб сохранить равновесие, — и пёс атаковал его сзади.

В мягкое место.

Толстая куртка и джинсы уберегли… Нет, все-таки укусила! Акулов рубанул кулаком по собачьей голове, ещё и ещё… Бесполезно, зубы сжались сильнее. Собака рычала. Ухватить добычу сильнее она не могла, но делала все, чтобы не упустить схваченное. Он продолжал бить; от резкого разворота собака ударилась боком об угол гаража, и челюсти чуть разжались. Андрей крутанулся в другую сторону, и пёс опять шмякнулся брюхом… В тот момент, когда Акулов добрался до ножа, висящего на груди, собака отпрыгнула. Сверкнули глаза — она пятилась задом, низко пригибаясь к земле. Он топнул ногой, делая вид, что собирается броситься на неё, чуть присел, поднял руку с ножом. Собака, поверив, попятилась. Исчезла среди гаражей так же быстро, как появилась.