Андрей Кивинов - Акула. Отстрел воров

Лапсердак предложил Акулову свой стул — все остальные стулья в палате были заняты. Акулов отказался.

— Ты торопишься? — Виктория положила обе руки поверх одеяла. На локтях темнели многочисленные следы от уколов.

Он неопределённо кивнул.

— Много работы?

— Хватает.

Лапсердак, как бы давая родственникам возможность пообщаться наедине, чуть отступил от кровати и оказался у Андрея за спиной. Это раздражало. Хотелось попросить его встать по-другому. И не выпускать его из поля зрения.

— Ты не видел… — сестра не закончила фразу, но Андрей понял, о ком она говорит. Её интересовал убийца — тот, кто застрелил Анжелику и Каролину и ранил её [9].

— Откуда? Меня теперь к нему и не подпустят.

Ложь далась легко и прозвучала правдоподобно.

Он видел преступника на прошлой неделе. Ездил в СИЗО по другим делам и встретился с ним в коридоре. Душегуба вели на допрос. Он раскланялся, уступая дорогу. От него пахло духами, под брюками, Акулов знал это от коллег из оперчасти тюрьмы, были надеты колготки. «Мокрая» статья не уберегла, в камере убивца сразу загнали под шконку, а на третью ночь опустили. Теперь адвокат таскал передачи, состоящие из женских вещей и косметики. Самое удивительное, что «мокрушника» такое положение дел как будто устраивало. Ни суицидных попыток, ни жалоб. Знакомые говорили, что он собирается стать «главпетухом»…

— Я договорился со «скорой помощью», чтобы нас довезли после выписки, — вступил в разговор Лапсердак.

Акулов мысленно чертыхнулся; он уже прикидывал, как повезёт Вику — на своей «восьмёрке», или кого из знакомых с более вместительной машиной можно найти.

— Ты решила, куда поедешь?

Обсуждение этого вопроса долго откладывалось. В том числе и потому, что Андрею хотелось бы услышать ответ в отсутствии Юры. Но это, похоже, было невозможно в принципе. Когда бы он ни приезжал к сестре, Лапсердак все время находился в палате. Уступал место, помалкивал и со значением пожимал руку. Так, словно напоминал: «У нас есть общий секрет. Пожалуйста, не проговорись».

— Мы поедем домой, — Вика перевела взгляд с Андрея на Юру и улыбнулась.

«Домой» означало — на съёмную квартиру.

— Нам там будет удобнее. — Вика снова посмотрела на брата. — Да и вам с мамой не будем мешать.

— Я купил новую мебель, — пояснил Юрий, как будто именно это обстоятельство являлось решающим…

…Акулова разбудил сигнал пейджера.

Пять часов утра, самый сон.

Пробуждаться не хотелось ужасно.

Сразу подумал, что разыскивает дежурный. Тормознутый Гунтере, который всегда опаздывает с новостями. Неужели опять что-то случилось?

Поднялся с кровати, нашарил на тумбочке пейджер и вышел в соседнюю комнату, чтобы прочитать сообщение. Коленом больно ударился о сервировочный столик. Зазвенело стекло, на пол свалилась пустая бутылка. Растирая ушибленное место, Акулов покосился на дверь, которую закрыл не слишком плотно, опасаясь щелчком замка разбудить Машу.

Кажется, она не проснулась. Или делает вид? За ужином они успели повздорить и помирились в кровати. По опыту Акулов знал, что предсказать её утреннее поведение после этого крайне сложно. С равной вероятностью может вспомнить как хорошее, так и плохое. Да ещё этот вызов — в последнее время она раздражалась, когда его тревожили в неурочное время. Как будто сама в милиции не работала…

На дисплее приборчика высвечивался номер сотового телефона. Без подписи. Номер был не знаком. Ошибка?

Голова отказывалась работать. Злясь на себя, Акулов дошлепал до ванной, умылся холодной водой. Взяв трубку комнатного радиотелефона, закрылся на кухне. Покурил «Беломор», пуская дым в форточку. Подумал, что придётся опять чистить зубы.

Ответила женщина. Голос был молодой, пьяный и наглый. Потом у неё телефон отобрали, и некоторое время были слышны всякие шорохи, стуки и бормотание магнитофона.

Андрей ждал, уже догадавшись, кому позвонил.

Наконец Валет пробасил:

— Внимательно слушаю.

— Это я.

— Кто?

— Догадайся.

— А-а-а, здравствуйте, Андрей Виталич! Погодите, я тачку остановлю.

Валет не только остановил машину, но и выгнал из неё всех девиц — их было не меньше трех, если судить по возмущённым голосам. Выключил музыку.

— Алле?

— Говори.

— Андрей Виталич, я все узнал! Помните, вы просили?

— Помню.

— Короче, там была баба. В натуре!

И тишина…

Акулов сосчитан до двадцати.

— Эй, ты где?

— А-а? — Осведомитель, видать, задремал. Пока управлял джипом — держался, а тут совсем развезло. Прямо на ходу стал вырубаться. — Бл-ли-ин! Чо это так? Короче, там была баба! Олей зовут. Работает в детской поликлинике на Чугунной. Черненькая такая. Детский врач. Из резерва.