Михаил Нестеров - Один в поле воин

Сергей позвонил Яцкевичу, приглашая его на матч, Андрей согласился. У Оганесяна вечер оказался занят. Белоногов заехал к Костерину. Тимофей сморщился: "Я бы пошел, Серый, если бы ты предупредил хотя бы дня за два. А если честно, то мне просто лень". Тогда Сергей из квартиры Тимофея созвонился с Шустовым, они договорились встретиться за полчаса до начала матча у центрального входа во Дворец спорта.

Дворец спорта вмещал пять с половиной тысяч зрителей. Сергей Белоногов с товарищами заняли самые удобные места, слева от них находился сектор для прессы. Парни внимательно наблюдали за поединком. Первые десять минут игра шла в одни ворота, "Строитель" буквально задавил команду Осинцева, отрыв составлял восемнадцать очков. Причем играли гости легко и уверенно, без труда выигрывали борьбу под щитом и умудрялись подбирать едва не каждый мяч.

Сергей бросал частые взгляды на скамейку запасных, но тренер не спешил выпускать Алексея Белоногова. Но вот Осинцев словно проснулся и бросил Алексея в бой. Случилось это после того, как тренер гостей дал своему центровому отдохнуть. Трибуны взорвались при появлении центрового "Динамо", и, наоборот, ликующие возгласы небольшой группы поддержки воронежского клуба стали стихать.

Белоногову не потребовалось много времени, чтобы после длительного перерыва вновь поймать игру. Не чувствовалось у него и волнения, хотя и играл он за родную команду последний матч. Но игра пошла сразу, Алексей забросил мяч из трехсекундной зоны, затем сделал подбор под своим щитом и снова устремился в атаку, добыв еще два очка.

"Строитель" начал прессинговать, на площадке снова появился центровой гостей. Но игроки "Динамо" уже почувствовали уверенность. Команда Осинцева провела несколько красивых атак, и разрыв сократился до шести очков.

Во втором тайме тренеры "Строителя" выпустили на площадку стартовый состав. Чтобы поддерживать высокий темп, они стали делать частые замены. Но пошли дальние броски у нападающего "Динамо", сравнявшего счет, а затем очередным трехочковым броском он впервые в этом напряженном матче вывел свою команду вперед: 41—40. Тут же Белоногов получает право на два штрафных броска, и мяч, не задевая кольца, дважды падает в сетку.

Шустов толкнул Сергея локтем:

– Здорово играет Леха!

Сергей улыбнулся, продолжая следить за игрой.

Олег впервые наблюдал за игрой в баскетбол из зала, а по телевизору смотрел только матчи НБА. Тем не менее хорошо разбирался в игре и сумел оценить по достоинству мастерство Белоногова-младшего. Поединок двух классных команд захватил его, Олег непроизвольно вскакивал с места, вернее, его поднимала волна азарта динамовских болельщиков.

– Какой рост у Алексея? – спросил в конце игры Шустов у Сергея.

– Два ноль шесть.

– В школе, наверное, дразнили.

– Да, как всегда: "Дядь, достань воробушка". А Лешка отвечал: "Нагибаться неохота".

Шустов рассмеялся. И кивнул товарищу, когда тот поспешил к скамейке запасных, чтобы в числе первых поздравить брата с грядущей победой. Только после этого Олег обратил внимание на поведение Яцкевича:

– Ты чего такой кислый, Андрей?

– Убили Валентину Ширяеву, – без предисловий объяснил Яцек, провожая глазами Белоногова. Вообще-то, думал он, нужно было поговорить на эту тему с Бельчонком, ранимым Бельчонком, который тут же распустил бы слюни и сопли. Наверное, поэтому Яцек невольно оттягивал начало разговора. А может, он и вообще не затронул бы этой темы, если бы не вопрос командира группы.

– Так, – протянул Шустов. Его лицо и голос не выражали никаких эмоций. – Откуда ты узнал об этом?

– Из газеты. Маленькая заметка. Наверное, завтра выйдет некролог.

– Убийство судьи – и маленькая заметка? – Олег покачал головой. – Что-то мне не верится. А ну выкладывай, что там у тебя.

– Корреспондент написал, что она покончила жизнь самоубийством, повесилась в ванной своей квартиры.

– Кажется, – недовольным голосом произнес командир, – я начинаю понимать: ты не веришь, что Ширяева повесилась сама, да? Ты что, подхватил вирус от Сергея?

Яцкевич оставил последний вопрос без ответа.

– Конечно, не верю. А ты?

– Я?! – В голосе Шустова прозвучали ноты презрения. – Да мне плевать! Если я начну сочувствовать всем, то стану похож...

Олег выругался. По идее, "скорбеть" положено Белоногову, а тут сокрушается самый беспощадный член отряда. Что происходит на самом деле?..

– То стану похож на тебя! – докончил он.