Михаил Нестеров - Один в поле воин

Норик, Норик, проклиная хрипевшие от курева легкие, шептал Андрей. Поэтому-то Рожнов послал не тебя, а меня. Этот ублюдок наверняка видел тебя раньше и узнал бы. А что со вторым?.. Второго он или не видел, или плохо разглядел, но сказал уверенно: "Я узнал тебя". На понт брал, понятно. А вдруг второй – Бельчонок? Просто прикидывается, падла, на всякий случай. Хотя нет, Белоногов здоровенная балясина, того ни с кем не спутаешь...

Яцкевич чуть сбавил темп.

Так, кто еще похож на меня? Кто эта падла? Олег? Если побрить ему ноги и надеть шорты – похож. Но я повыше Олега, меня скорее с Сергеем можно спутать. Тимоха... Тимоха – точно. И Норик. Кто же из вас держал, а кто стругал?..

И в мыслях Андрей был привычно груб, просто не замечал этого, но сердце его саднило от жалости к девочке.

Он увидал в просвете сосенок собственную машину с открытым капотом, Оганесяна, склонившегося над мотором. Яцкевич прикинул, что пробежал около полутора километров. Вообще-то многовато.

Значит, вот чем попутно занимается Рожнов, напоследок подумал Андрей.

На этом мысли прочно заклинило, нужно было успокоиться, лучше остаться одному, чтобы в спокойной обстановке проанализировать ситуацию. А подумать есть над чем. Например, ему давно не давала покоя новая иномарка, которая ни с того ни с сего появилась у Костерина. Вроде и работы накануне не было, и до этого Тимоха потратился на двухкомнатную квартиру в центре города. Андрей тогда прикинул, что Тимоха мог подрабатывать на стороне. Но опять же чем – умеет он только хорошо стрелять (похуже, правда, Яцека) и классно драться. Теперь уже почти со стопроцентной гарантией можно было сказать, откуда у Тимофея появились деньги на двухгодовалый внедорожник "GMC".

Андрей твердо был уверен, что Мигунов не врал – не то чтобы тому не резон, просто когда у твоего виска торчит ствол пистолета, а сам ты состоишь из куска нервов, в голову ничего постороннего не влетит.

Завидев приятеля, Оганесян закрыл капот и сел за руль. Рядом плюхнулся Яцек.

– В город! – выдохнул он и потянулся за сигаретой. – Плачу полтинник.

На армянина он старался не смотреть.

Норик мельком оглядел товарища, не заметив следов крови.

– Аккуратно, – одобрил он.

– Угу, – затягиваясь сигаретой, промычал Андрей, – по ветру стоял.

Отшучиваясь, он пытался вспомнить, где был Оганесян в день убийства девочки. Но вспомнить не мог по той простой причине, что не знал, когда произошло преступление. Определился только приблизительно, потому что мог ошибиться на день-другой. Они сидели в открытом кафе: он, Норик и еще две девушки. Тот вечер запомнился Андрею одним происшествием.

Девушки тщетно пытались определить, где и кем работают их новые знакомые. На "новых русских" они не похожи, хотя ребята крепкие. Взять хотя бы черноволосого парня, который представился Нориком. Одет с иголочки, невысокого роста, смуглолицый. На вид ему можно было дать лет тридцать.

Его друг, Андрей, которого Норик иногда называл Яцеком, был выше ростом, шире в плечах. На левом плече парня красовалась искусно сделанная небольшая татуировка хамелеона, вставшего на задние лапы, и группа крови.

Скорее всего эти парни военные. Вернее, похожи на военных. Угостили дорогим напитком, причем все выглядело естественно, без подозрительных взглядов на официанта, с полуулыбкой на губах и открытым взглядом, в котором, правда, угадывалась ленца, словно проделывали они подобное сотни раз. Впрочем, и здесь не было ничего странного, парни они видные. Однако машина, на которой они подъехали к кафе, подкачала – запыленная старенькая "девятка", выкрашенная в такой же древний цвет "мокрого асфальта".

Они сидели за столиком открытого кафе, в основном беседу вел Норик. И чем больше времени они проводили вместе, тем настойчивее, но вполне корректно он переводил разговор в интимное русло. Армянин говорил с еле заметным южным акцентом.

Для подобных случаев все было готово: двухкомнатная квартира, тяжелые плотные шторы, которые даже в солнечный день не пропускают свет, приличный набор армянских коньяков и вин, легкая музыка.

Вскоре обе девушки, забыв об элементарной осторожности, уже шагали в сопровождении парней к запыленным "Жигулям". Внезапно дал о себе знать запищавший пейджер. Норик прочел сообщение и простонал:

– Как же не вовремя...

– Что случилось? – спросил Андрей.

– Родственники приезжают, придется ехать на вокзал. Машину дашь? – спросил он.

Андрей молча полез в карман. Оганесян подумал, что за ключами, и протянул руку, но Яцкевич вложил ему в ладонь мятую купюру и пояснил: