Лев Пучков: Тигр в камуфляже («Блокпост»)

— Черт!!! Черт… А он точно знает, что делает? — тихо шепчет кудряш, в бессчетный раз вытирая промокшим платком внезапно побледневшее лицо.

— У меня создается такое впечатление, что… в общем, мне кажется., что это отъявленный шарлатан… А?

— Не мешай, — досадливо отмахивается старший «шкаф». — Смотри, сейчас самое интересное начнется…

Приставив острие долота под небольшим углом к черепу жертвы, Тутол наносит несколько точных ударов киянкой. Раздается неприятный хруст, от которого гости синхронно морщатся, из образовавшегося подковообразного отверстия во все стороны брызжет кровь вперемешку с какой-то жидкостью — сначала обильно, затем, спустя буквально две секунды, медленно высачивающимися сгустками. Шаман ловко поддевает кость, и с видимым усилием вводит в отверстие отшлифованную палочку, на которой нанесены какие-то метки. Васька тотчас меняет ритм — теперь бубен стучит часто и тревожно. Загнав костяную палку до шестой метки, Тутол начинает читать заклинание. Вслушиваясь в эту тарабарщину, никто из гостей даже не пытается изобразить саркастическую ухмылку — они немигающе смотрят на старую желтую кость, кощунственно вторгшуюся в святая святых человеческого разума. Переживают. Шаман внутренне ухмыляется. Он прекрасно знает, что заклинание само по себе не имеет никакой силы и в строгой последовательности ритуала выполняет сугубо утилитарные функции: отсчет времени. Как только будет произнесено последнее слово, нужно быстро извлечь костяную палку, иначе вместо мункху получится обыкновенный дурачок. Тутол мог бы попросту пользоваться секундомером, он неоднократно засекал время, необходимое для наступления необратимых процессов, и с точностью до сотой доли секунды высчитал нужный период. Но… без заклинания не будет такого ошеломляющего впечатления. И потом — кто его знает, а вдруг какие-то духи и правда сверху наблюдают за действом? Так что пусть все будет по-прежнему: положено заклинание — получите…

Курчавый гость внезапно закатывает глаза и мягким кулем сползает с лавки. Бандиты, тихо чертыхаясь, подхватывают его и начинают приводить в чувство. Шаман, не моргнув глазом, дочитывает заклинание, резко выдергивает костяную палку и, надавив ею на вскрытый участок черепной кости, обильно поливает рану каким-то тягучим составом из небольшой берестяной бутылки.

Соединяясь с кровью, состав пенится и шипит, затем, спустя несколько секунд, застывает, образуя твердую желтоватую корку, похожую на янтарь. Тутол вновь оттягивает веко жертвы и долго изучает зрачок.

— Готово, однако, — флегматично объявляет он курчавому, успевшему прийти в себя и хватающему ртом воздух наподобие большой рыбины, выброшенной на сушу. — Можно забирать.

— Что… уже все? — «Кашемировый» болезненно морщится. — И никаких… никаких транквилизаторов, антибиотиков… А?

— Две луны надо лежать, — терпеливо поясняет Тутол, словно не расслышав его вопроса, и для убедительности тычет пальцем вверх. — Башка совсем заживет — можно работать выгонять. Они знают. — Он кивает в сторону бандитов.

Те подтверждают слова шамана, дружно кивнув квадратными черепами.

— Выходит, ничего ему колоть-вводить не надо… И он гарантированно не умрет? — Курчавый, похоже, все еще сомневается. — Верно?

— Да все нормально, братан, че ты переживаешь! — досадливо восклицает старший бандит. — Мы обо всем в курсе — как и чего. Никто еще не помер — проверено неоднократно! Я тебе отвечаю — все будет тип-топ.

— Очень хорошо, — соглашается наконец курчавый и, смущенно крякнув, показывает пальцем на Тутола и его раба:

— Давай… пристрелите этих.

— Не понял! — удивляется старший. — Ты че, в натуре — совсем? А дырки кто потом будет вертеть — ты?

— Шутит, — успокаивает его младший «шкаф». — Хорош прикалываться, рассчитайся с ним, и покатили. А то жрать уже охота.

Тутол улыбается. Гость набрался впечатлений и слегка переутомился от переживаний — эвон как нехорошо шутит. Надо забрать деньги и выпроводить его на свежий воздух, а то еще начнет буянить — такие случаи бывали.

— Они — свидетели. — Курчавый вновь тычет пальцем в сторону Тутола и Васьки. — А этот тип стоит такие бабки, — он переводит палец в сторону распростертого на топчане мужчины, — что вам и в самых смелых мечтах привидеться не могут. Получив их, мы уберем его, и все будет шито-крыто… А если его клан каким-то образом узнает, что с ним случилось на самом деле, всех нас будут очень долго распиливать на части. И не только нас… Кто поручится, что шаман не расскажет об этом случае, когда его начнут активно допрашивать умелые ребята? А в том, что они будут искать со всевозможным пристрастием, я ни капельки не сомневаюсь… Так что, ребята, делайте выводы.