Александр Щелоков - Чеченский разлом

— Тебе трудно поверить, но решения принимаю я, — сказал Бойко и вздохнул. — Какое бы оно ни было, отвечаю за все я.

— А генералы? Неужели над вами их нет?

— Есть, но с делами о мертвых душах они стараются не связываться. Высокое начальство не любит отвечать за людей, которые утонули.

— Мне нужны гарантии. Пусть вас не смущает, если я скажу, что сыт играми, в которые так долго играл. Вот так сыт, — Хорхороев ребром ладони провел по горлу. — Я всегда бы ваш враг. Это вы знаете. Но иногда интересы врагов могут совпасть. Я дам вам сведения, вы меня отпустите под мое обязательство больше никогда не выступать против России. То, что я в глазах своих мертв, дает мне возможность выйти из игры. У меня есть заграничный паспорт на другую фамилию. Я исчезну с горизонта навсегда. С вашего и с нашего — чеченского.

— Договор такого рода возможен, если он будет подкреплен серьезными сведениями, которые покажутся нам интересными.

— Сведения серьезные.

— Например?

— Хотя бы такое. Некто Патрик Бадришвили, грузинский делец и московский предприниматель, закупил у американской фирмы «Ордонанс энд эквипмет трейдинг» три тысячи полных комплектов армейского обмундирования. Зимние камуфляжные куртки, брюки, обувь… Закупка по подложным документам оформлена через торговый дом «Фешн дресс», как модная одежда. Груз транзитом через Москву пойдет в Грузию в адрес военного атташе США в Тбилиси.

— Американцы в курсе?

— Имеете в виду военного атташе?

— И его тоже.

— Думаю, в курсе все. Просто не верю, что «Ордонанс энд эквипмент» продает партию военного снаряжения, не поинтересовавшись, кому оно предназначено. В Ирак или Ливию отправить подобный груз правительство США не позволит. Больше того, за одно намерение фирму сотрут в порошок.

Ярощук усмехнулся.

— Ты неплохо разбираешься в этих делах.

— Надеюсь.

— Ладно, допустим, что все сказанное — правда. Только вот три тысячи брюк для боевиков — слишком малая плата за свободу.

— Я назвал факт, который без труда проверяется. Когда вы мне начнете верить, я расскажу о более интересных для вас вещах.

— Все же, Хорохороев, — сказал Бойко, — мне кажется, что к откровенности вас подталкивает страх. В таких делах это заставляет сомневаться в искренности сотрудничества.

— Нет, полковник, — Хорхороев запнулся. — Я не ошибся в звании? Так вот, полковник, свое я уже отбоялся. В 1994 году мне довелось воевать с вами в Бамуте и Грозном. У меня два ранения. Поэтому дело в другом. Мне страшно думать, что льется кровь моего народа не за правое дело, а ради поддержки амбиций авантюристов. Пять лет так называемой самостоятельности Чечни ввергли народ в нищету. Дети не учатся. Два моих племянника, а им по восемнадцать лет, бегают по горам с автоматами. Они нигде ничему не учились. Их школа — курсы диверсантов Хаттаба в Сержень-Юрте. В помещениях, где при Советах жили пионеры. Я смотрю и думаю, что будет с ними, когда это безумие кончится.

— Не слишком ли поздно вы об этом задумались?

— Вполне возможно. Однако о многом серьезно не думаешь, пока… как это по-русски? — пока жареный петух в зад не клюнет…

— Выходи, клюнул?

— Вы думаете оценивать собственные поступки просто? Вы почему сами в свое время не встали и публично не сказали, что ваш Павел Грачев преступник, авантюрист, дурак, наконец, поскольку своими руками вооружает Дудаева.

— Почему не сказали? Наши газеты об этом писали.

— Что такое газеты? Где были вы, военные, пушечное мясо, которым распоряжался дурак?

— Говорили об этом и военные.

— Но не вы, верно? Тогда и не удивляйтесь, что и я все осознал слишком поздно.

— Хорошо, какие сведения ещё вы можете нам сообщить?

— Мне известны имена всех людей, которые располагают документированными сведениями о финансовой поддержке Патриком Бадришвили бандитских структур Басаева.

— Хорошо. Это раз.

— Нет, уже два. Раз — о военных поставках Чечне через Грузию.

— Пусть будет два. Что еще?

— Могу указать районы расположения секретных арсеналов, заложенных в Урус-Мартановском, Веденском и Итум-Калинском районах на случай ведения партизанской войны.

— Это уже серьезно. Дальше.

— Так вы принимаете мои условия? Мне необходимы гарантии.

— Как вы их мыслите? Мне дать клятву на Коране?

— Не надо богохульствовать. Достаточно слова чести русского офицера.

— Я его даю.

— Спасибо.

— Итак?

— В настоящее время в горах в районе Тазбичи — это Итум-Калинский район с батальоном охраны находится известный арабский террорист шейх Абу Бакр. Когда у вас говорят о Хаттабе, то его роль слишком преувеличивают. Хаттаб — пешка по сравнению с Абу Бакром. Хаттаб, воюя в Чечне, делает деньги и имя борца за веру. Шейх Абу Бакр эту войну финансирует и контролирует. Все связи с экстремистскими исламскими организациями Саудовской Аравии, Афганистана, эмиратов и денежные потоки оттуда проходят через него. Недавно Абу Бакр профинансировал закупку радиотехнических товаров для Шамиля Басаева. По их замыслу в Сванетии на грузинской территории в труднодоступной горной местности будет смонтирован мощный приемо-передающий центр радиосвязи. Для осуществления замысла уже ведутся переговоры с лидерами движения «Свободная Сванетия».