Александр Щелоков - Чеченский разлом

Коньяк, кисти винограда, живописно свисавшие с краев вазы. Лососинка, аккуратно разложенная на удлиненном рыбном люде, красная икорка в икорнице, прикрытой серебряной крышкой — все это выглядело чрезвычайно заманчиво и вряд ли осталось после какого-то «междусобойчика». Здесь явно ждали гостя, но хотели создать вид, что угощение приготовлено случайно.

— Спасибо, Аля, у меня вечером много дел. И вообще я на службе…

— Вы меня обижаете.

Сделав вид, что уступает просьбам, Ярощук сел за стол.

— Поухаживайте за мной, — кокетливо предложила Аля. — Вино должен разливать мужчина. Разве не так?

Ярощук налил коньяк в благородные хрустальные рюмки. Предложил тост:

— За вас!

Но Аля перебила его.

— Сперва за наше знакомство.

Они выпили.

— У вас прекрасная квартира, — сказал Ярощук, которому нужно было сориентироваться в обстановке. — Куда выходит балкон?

— На проспект, — ответила хозяйка. — Можно взглянуть, если хотите.

Она вышла на балкон и встала у парапета. Внизу в быстро густевшей синеве лежал город. Словно разрубая его на две части вдаль тянулась прямая линия проспекта, с обеих сторон обозначенная сверканьем огней.

Ярощук стоял позади её, и она ждала что он её обнимет. Не мог мужчина не воспользоваться таким моментом. Даже если он сомневается в своей обольщающей силе и не знает — выйдет у него что-то из это затеи или нет — он должен, нет, коли следовать психологии самца, он просто обязан попытаться её облапить и проверить свои шансы на успех действием.

Время шло, а гость ничем себя не проявлял. Он так и стоял за её спиной, совершенно не выказывая никаких желаний.

— Здесь прохладно, — сказала она.

После таких слов самый тупой ухажер должен был сделать что-то, чтобы женщине стало теплее.

— Принести платок? — спросил он. — Можно?

Его предложение заставило её обернуться. Он стоял на пороге и его мощная фигура атлета закрывала почти весь свет, падавший на балкон из комнаты.

«Дура, — подумала она. — Вот дура!» Надо было вести себя более вызывающе. А ей показалось, что мужчина, так легко и охотно принявший приглашение зайти к ней на чашку чая, окажется человеком более зрелым и опытным, которому будет не так уж трудно понять, зачем и почему одинокая женщина зовет в гости незнакомца. Теперь приходилось быстро менять тактику.

— Зачем платок? — сказала она с улыбкой и озорной ноткой в голосе. — Обнимите меня.

«Ну, вахлак, обними же, рискни», — собрав всю свою волю, она попыталась мысленно отдать ему тот же приказ. И сделала шаг навстречу.

Он неожиданно отступил, не оборачиваясь перешагнул порог и вернулся в комнату.

— Заходите, здесь теплее.

Она подошла к нему вплотную и положила обе руки на его плечи.

— Вы меня боитесь?

Ярощук осторожно отстранился.

— Аля, вы угадали. Простите, но я старый трусливый и не раз битый бабник. Как святой апостол Павел я не раз спускался из чужих окон на веревке, спасаясь от ревнивых мужей…

Она не приняла его тона.

— У меня нет мужа. Зря вы испугались.

Но Ярощук видел — она нервничает. Вот прошла, взяла с серванта пачку сигарет. Руки её подрагивали. Прикурила и хотел подойти к окну, но он преградил ей путь.

— А к окну не надо. Сядьте, пожалуйста. Я гарантирую вам безопасность, если сумею обеспечить свою. Кстати, у вас есть оружие?

Она посмотрела на него с нескрываемым презрением.

— Что хотите найти? Гексоген или тротил?

— Не надо шутить. Я спросил серьезно. Чтобы вы это поняли, вот…

Ярощук вынул из кармана удостоверение и положил перед ней на стол.

— Прочитайте внимательно, оно подлинное. И поймете, почему встречаться даже с вашим ревнивым поклонником мне совсем не с руки.

— У меня нет ни мужа, ни поклонника.

Она повторила это с упрямой настойчивостью.

— Значит, мне показалось, что за вами следят. Если это так, я признаюсь, что поддался приступу трусости, извинюсь и с позором исчезну с ваших глаз. А пока — сядьте. Мы подождем моих друзей.

Он вынул из кармана трубку мобильного телефона, отстукал номер, приложил к уху.

— Василий, — сказал он спокойно. — Бери двух ребят. Запомни адрес. Ленинский проспект. Да, Ленинский. Дом… корпус первый. Шестой этаж, квартира двадцать. Внизу могут быть двое. Один — обязательно. Не сочти за труд прихватить их с собой.

Она сидела выпрямив спину и заливавшая лицо бледность стала заметна даже через слой румян. Глаза с расширившимися зрачками застыли.

Ярощук захлопнул клапан и убрал трубку в карман.