Александр Руджа: Бесчестье [СИ]

Есть надежда, что в этот раз Дауд в своих решениях будет руководствоваться голосом разума. Каковым, собственно, и собирался выступить Мирко.

— Ладно, — Дик докурил, щелчком отправил сигарету в пепельницу, хлопнул в ладоши и поднялся. — Задание выполнено, сообщение передано — пойду. Еще остались дела, места, ждущие, чтобы их посетили, и люди, не ждущие, чтобы их убили. Увидимся завтра на фабрике.

Натянул обратно перчатки и маску, отвесил легкий поклон, церемонно прижав руку к груди — и исчез, словно распавшись на сотню горящих кусочков, с шипением поглощающих самих себя. Данич тихонько фыркнул: «Пижон…»

Дику это нравилось. Конечно, нравилось — быть сильнее, быстрее, ловчее других. Ощущение безграничной, сверхъестественной власти над любым из сотен и тысяч жителей Дануолла, чувствовать себя выше, не таким, как эти жалкие, грязные, никчемные, копошащиеся в грязи у его ног букашки… Нравилось убивать — по приказу, конечно. А если бы не было приказа — то все равно бы нравилось. Собственно, в этом и заключалась проблема.

— И сапоги надо внизу снимать, — буркнул Мирко, обращаясь к пустому окну и таящемуся за ним промокшему, озябшему городу.

Место, служившее операционной базой «китобоев», было подобрано с умыслом, в районе Старого порта, прямо напротив Башни Дануолла и тюрьмы Колдридж, в старом здании фабрики «Дэйгер энд Дайел». Фабрика стояла заброшенной уже Чужой знает сколько времени, так что никто даже не мог вспомнить, что она, собственно, когда-то производила. Поэтому Мирко Данич приложил немало усилий, убедив когда-то Дауда, что именно здесь, практически под носом у властей, и будет самое безопасное место для «китобоев», и его нужно застолбить немедленно, опережая других ушлых парней. После чего совершенно официально выкупил фабрику от лица только что созданной компании «Дэйгер энд Дайел Энтерпрайзес» и снова-таки полностью официально устроился туда же единственным работником.

В результате компания, судя по документам, исправно работала, платила в казну налоги, а что за высоким забором было ничего не разглядеть, да стальные ворота открывались медленно и со скрипом — это исключительно потому, что время тяжелое, оборот небольшой, а прибыль и того меньше, даже руководство едва-едва перебивается с консервированной китятины на плохонькое серконосское, чему свидетельством было худое скуластое лицо Данича, так что — с него и взятки гладки. Схема работала уже несколько лет, и осечек не давала — каких-либо проверок со стороны имперских контролеров удавалось пока избежать, а потенциальные грабители, глядя на уныло торчащие трубы, из которых не шел дым, и навсегда вросшие в землю грузовые ворота, наверняка разочаровывались в своем замысле. На что, собственно, и был расчет.

«Дешевле продемонстрировать, что ловить здесь нечего, чем каждую неделю отбивать налеты и резать глотки, и тем самым привлекать ненужное внимание», — сообщил тогда Мирко Дауду, и последний, как следует все обдумав, с ним согласился.

Утро следующего дня выдалось столь же безрадостным, как и предыдущее — на город опустился густой смог, и улицы превратились в блеклый лабиринт, словно пав жертвой «белой тьмы», которая, как рассказывали, частенько терзала северные города Тивии. Впрочем, для Мирко так было даже лучше — меньше свидетелей, а путь на фабрику он все равно знал как свои пять пальцев.

На входе в Старый порт стоял контрольный пункт, ныне почти невидимый в густом, как снежная метель, тумане. Мрачный сержант в островерхом шлеме, на котором оседали капельки грязной воды, внимательным взглядом скользил по проходящему мимо ручейку людей, вцепившись в перевязь и явно нервничая. Это было необычно, и Мирко потратил минуту, чтобы пересечь вброд людской поток и приблизиться к стражнику. Как говорят в народе — лучше перестраховаться, чем потом горько сожалеть.

— Мирко Данич, главный счетовод на «Дэйгер энд Дайел», — отрекомендовался он под подозрительным взглядом сержанта. Законопослушный гражданин с полным уважением расспрашивал представителя закона. — Что-то не так в районе, господа?

Стражник пожевал губами, по его взгляду было ясно видно, что такие, как Данич, совершенно зря коптят грешную землю, и его бы, сержанта, воля…

— Взяли бы вы сегодня выходной… господин счетовод, — буркнул он наконец, и отвел глаза. С реки донесся протяжный гудок какого-то сухогруза. — В Радшоре с ночи черт-те что творится.