Борис Бабкин - Кровь на золоте

Анатолий засмеялся. Захарыч иногда не то что двенадцать часов, а сутки не уходил с полигона. Он был мастер на все руки.

— Иди полопай. — Приходько хлопнул Анатолия по плечу. — И бай-бай. Завтра с утречка и двинем. Все-таки двести километров с гаком пылить.

— Ясно, — кивнул седобородый высокий мужчина со смуглым лицом. — А как второй выглядел?

— Плотный такой, — торопливо сказала Рита. — Можно сказать, здоровяк. Волосы длинные и борода. Седая, как у тебя, — улыбнулась она. — Во все чистое одет. Правда, сильно поношенное, но не грязное. А кроссовки почти новые. Да и говорит он не так, как бичи. Лешка мне сказал, что этот самый Стаc — бич. По-моему, врал.

— Бич и должен говорить не так, — засмеялся смуглолицый. — Бывший интеллигентный человек — так на Колыме «бич» расшифровывается. Впрочем, черт с ним, как он говорит. Наколки у него видела?

— На руках нет, но Лешка сказал, что сидели вместе.

— Так, — задумался мужчина. — Лешку ты хорошо подцепила. Он как мужик не разочаровал тебя? — поинтересовался с усмешкой.

— Пока нет, — засмеялась Рита.

— Ладно, — немного помолчав, решил он. — Узнай у Лешки, кто такой этот Стас, а там видно будет. Но делать надо быстро. Вот-вот ревизию пришлют, да и налоговая полиция появится, поняла?

— Сегодня ночью ублажу Лешеньку, — промурлыкала она, — а как растает, так и выпытаю все. Он, после моих ласк податливый.

«Отлично, — ухмыльнулся Белый. — Значит, здесь их и можно взять. — Приподнявшись, проводил взглядом удаляющийся рафик. В гробу я всех видал. Парашу тискаете с этим золотом. Был бы жив Яшка, может, что и пролезло бы. У него везде сявки были. ни бы ему все разжевали и в рот положили. Даже чавкать не надо, глотай, и все дела. А так, — махнул он рукой, — я думал, в натуре, все по полочкам разложено. Расшмаляем пару-тройку дубаков, и сгребай лопатой золотишко. А хрен на рыло. Маршал до сих пор уши ломает, как и что. А базарил, что на всю жизнь нам, детям и внукам хапнем. Правда, этих деток еще настрогать надо. Это, конечно, и без плана можно. Лады. — Белый встал. — Машину я засек, от банка вел. В тачке их двое. Стволы у обоих. Вообще-то и автомат в машине может быть. Да хоть и пулемет. Моих два выстрела, и сливай воду. Здесь они скорость сбрасывают. — Продравшись сквозь стланик, спустился к дороге, которая, описывая дугу, уходила вниз. — Здесь их делать надо», — решил Белый.

— Ты не ошибся? — Стаc взглянул на Зверобоя.

— Как слышал, — ответил он, — так и сказал. Я, когда услышал имя, понял, что…

«Значит, не просто так она Лешку выцепила, — уже не слушая, подумал Стас. — Здорово у нас с ним вышло. — Он криво улыбнулся. — И что же они хотят?»

— А кто тот смуглый? — спросил он Ивана.

— Артур, — сказал Зверобой. — Он часто к Нонне Семеновне ходит. И платит ей хорошо.

— Чем занимается, не знаешь? — немного помолчав, обдумывая услышанное, спросил Станислав.

— Радист на самолете. Берелех — Магадан летает.

— Ясно, — кивнул Стаc.

Но это он сказал для Ивана. Самому ему ничего понятно не было. Иван нашел его в здании старого автовокзала, которое уже несколько лет готовили к сносу, но руки у властей не доходили, и двухэтажное, местами разрушенное здание стало «бич-отелем», как называли его местные жители. Приехав сюда, Стас решил вопрос с жильем просто. Он еще раньше слышал о бичах. Все они безработные и, если так можно сказать, бездомные. Зарабатывают на выпивку, не гнушаясь никаким делом. Питаются обычно в столовых и детсадиках, доедают то, что осталось. Милиция сейчас их не трогает. При развитом социализме периодически сажали на год или два как бомжей или на год за тунеядство. У бичей во все времена существовал, если так можно сказать, кодекс чести. Бич никогда не будет просить подаяния или совершать преступления. Мелкие кражи спиртного или продуктов у них преступлением не считаются. Стаса бичи приняли настороженно. Как он понял, из-за того, что у него были деньги. Но именно деньги и помогли ему наладить отношения с верхушкой бичей. Он устроил пышные похороны своей вчерашней жизни и встречу новой, вольной и свободной. Это заявление бичи встретили с восторгом. Стасу очень понравилось то, что никто не спросил его о прошлом и о причине, по которой он стал бичом. Здесь не копались в чужом белье, каким бы оно ни было.

— Ну, я пойду, — по-своему понял его длительное молчание Иван.

— Больше не приходи, — предупредил Станислав. — Нужен будешь — сам найду. И вот еще что: если будут новости, касающиеся кого-то из нас, подоидешь к любому из них, — кивнул он на сидевших у входа людей, — и скажешь, что нужен Борода. Но только в том случае, если что-то узнаешь, как, например, сейчас. Иди.