Борис Бабкин - Кровь на золоте

Маршал сделал это.

— Осторожно сядь, — потребовал тот же голос. — И мордой вниз.

— Это я, — стараясь говорить уверенно, но уже сожалея о визите, бросил Маршал, выполняя и второе требование.

— Что пришел? — раздался голос справа. — Майя Яновна говорила, что контакты только во время тренировки.

— Олич погибла, — сжавшись в ожидании удара, сказал Маршал.

— Как? — равнодушно спросил первый голос.

— Ты, может, скажешь, — спросил длинноволосый мужчина в темных очках, — какого тебе надо?

— Спрашивать буду я, гражданин Ломакин, — ухмыльнулся стоящий перед ним рыжебородый здоровяк.

— Это о чем же? — уже с беспокойством поинтересовался длинноволосый.

— Вот что, — спокойно посоветовал подошедший к нему кудрявый верзила. — Сейчас ты спокойно идешь к машине. Поднимать шум не советую.

— Подожди-ка… — В глазах мужчины плеснулся страх. — Кто вы? Куда вы меня…

— Отдел по борьбе с организованной преступностью. — Рыжебородый поднес к его глазам раскрытое удостоверение. — Тебе просто зададут несколько вопросов.

— Понятно, — облегченно вздохнул длинноволосый. — Это снова про спор с якутом. Так я уже говорил, что не думал, будто он нач…

— Нам нужно вас доставить — уже нетерпеливо сказал кудрявый. — Там все расскажете.

— Зачем ему этот мужик? — стоя у раскрытой дверцы «семерки», спросил белоусый амбал.

— Не знаю, — пожал плечами сидящий за рулем атлет с загорелой лысиной, — он не объяснял. Лично мне все равно. Платит он хорошо. Что еще надо? Олич погибла. К тому же с золотом…

— Ведут, — предостерегающе сказал амбал.

Маршал посмотрел на часы. Скоро придут. Сегодня все решится. Нервно пробарабанив по столу пальцами, закурил. Как поведет себя Белый? Этот вопрос мучил его последнее время. Хорошо бы, Стаc оказался прав, и Белый, пусть немного повозмущавшись, примет участие сестры как неизбежность. Разговор с четырьмя здоровяками Олич оказался куда проще, чем он предполагал. Он и решился на визит к ним благодаря полученной от Майи Яновны характеристике: «Все они крепкие, тренированные болваны. Они несколько лет ходили у меня в цепных псах. И я научила их, не думая, делать то, что мне нужно. Сейчас я специально засветила их в угро по мелочам. Пришлось потратиться, — смеясь, добавила она, — но скупой платит дважды».

Все это он и высказал внимательно слушавшим его здоровякам и предложил работать вместе по тому же, правда, немного измененному плану, пообещав равный пооцент от партии захваченного золота. Подтверждая свою щедрость, скрепя сердце отдал последние двести тысяч за то, что они сейчас должны сделать. Узнав, что у двоих есть фальшивые удостоверения ОБОЛ, обрадовался. Немного посовещавшись, все четверо согласились. Маршал в который раз мысленно прошелся по своему, только ему известному плану. Все должно получиться. Он криво улыбнулся: «Надеюсь, за совершенное мне придется отвечать только перед Господом Богом. Он, конечно, отдаст меня в преисподнюю. Но это будет там. — Он махнул рукой в небо. — На земле я хочу дожить отведенное мне время с любимой женщиной в достатке, зная, что после смерти дети, а они обязательно у нас будут, сын и дочка, тоже не будут нищими. Сейчас следует опасаться только Стаса. Умен, — вздохнул Маршал, — и знает, что хочет. Он здорово помог, ликвидатор отличный. И ловко сводит концы с концами. Но главное — Белый. Как он воспримет…»

— Здорово!

В комнату вошел Стаc. Следом Кощей и Влас. Услышав их голоса, вышел Иван. Пытливо вглядевшись в его лицо. Маршал отметил едва заметное, но все же ожесточение. Маршала не волновало будущее этих молодых, полностью доверившихся ему парней. Он знал, что хочет, и шел к этому, не останавливаясь ни перед чем. Ибо прекрасно понимал, что на второй раз его просто не хватит.

— Привет, — в комнату вошел Белый. — Ну давай, — закурив, сел к столу. — Что у тебя за план?

— Ну почему ты не хочешь уехать? — в который Уже раз Толик спросил Нику.

— Знаешь, — вздохнула она, — я не могу, да и не хочу обманывать тебя. Поэтому скажу только одно: ты должен, просто обязан уехать. Я люблю тебя и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Понимаю, — заметив протест в его глазах, торопливо добавила Ника. — Ты мужик и считаешь, что о нашем будущем должен заботиться ты. Но, Толька, — опустила она голову, — я не могу сказать тебе ничего. И очень хотела бы, чтобы ты вообще никогда и ничего не узнал. Я просто прошу, умоляю тебя: уезжай. Сегодня же.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Анатолий, — я уеду. Но, надеюсь, когда ты вернешься, я смогу спросить?