Борис Бабкин - Мы не мафия, мы хуже

Кирпич, охнув схватился за плечо. Спрыгнувший с подоконника Виктор узнал его.

Резким пинком между ног согнул взвывшего Кирпича и ударил по затылку рукояткой пистолета. Лысак бросился в дверь. Виктор, повинуясь крику брата: «За ним!» — прыгнул следом. Атаман выстрелил в ногу тянувшего вверх руки третьего парня.

Тот с криком упал. Из комнаты вышел Виктор.

— Его Рита прикладом по голове.

— Ай да родственница у меня, — засмеялся Атаман.

— Мама. — К пожилой женщине бросилась Рита.

— Доченька, — заплакала мать.

Рита, схватив ножницы, перерезала связывающие ее веревки. Мать потеряла сознание.

— Мама! — отчаянно закричала подхватившая ее дочь.

— Надо в больницу везти! — крикнул Виктор.

— Короче, так, — буркнул Степан. — Цепляйте пацана, мать, на тачку — и по газам. У поста ГАИ остановитесь и скажите, что Разин, можешь братом назвать, в доме у тещи бойню устроил. Там какие-то парни на тещу и сына напали. Да везите вы ее. Я вас в белых тапочках видел! — заорал он.

— А как же ты? — взглянула на него Рита.

— Выкарабкаюсь, — подмигнул он, — бухнем. А если нет, то помяните мою душу грешную. И вот еще что. — Сунув пистолет за ремень, достал из заднего кармана пачку сотенных. — Вот вам. И не надо отказываться, а то обижусь. У Мишани вы не были. Я куда-то ездил. Вы домой приехали и влипли, вас эти суки на гоп-стоп взяли. Обо мне спрашивали. Ну а я появился — и вот она, картина Репина «Не ждали». Торопитесь. Она, похоже, кони двигает. А ты, племяш, — он повернулся к вышедшему из спальни плачущему мальчику лет одиннадцати, — привыкай мужиком жить. Если уж невтерпеж слезы лить, то где-нибудь, чтоб не видели. Плакать — бабское дело. Вы не обижайте пацана, — поднявшись, глухо проговорил он. — Плохо, когда родителей нет, а еще хуже, если они рядом, но постоянно долбят.

— Значит, так никого и не нашли? — спросил Кардинал.

— Там парни фоторобот одного составили, — сказал Шакал. — Те кто в баре был, говорят, копия. Один к одному. Сейчас ищут.

— Надеюсь, милиции такого подарка не сделали?

— Разумеется, нет.

— А водитель этот?..

— Он уже ничего не может.

— А здесь Атаман загуливает по полной программе. Трупов наделал прилично. Его уже почти двенадцать часов разыскивают и никак найти не могут. Все знают — и машину, и с кем уехал, — и все без толку.

— Я с ним хочу встретиться.

— Виноват ты. Разве можно было на Атамана наезжать. Ну, сделанного не воротишь. Мне тут один пообещал его доставить. Будем глядеть. Если нет — поменяю всех к чертовой бабушке. А то придумали — совет директоров. И даже председатель есть, Семенов. А работы, считай, нет никакой.

— Ты меня поставь во главе этого совета, — засмеялся Лев. — У меня они начнут как белки в колесе крутиться.

— А что, — посмотрел на него Кардинал, — неплохая идея. Я переговорю с…

— Я пошутил, — испуганно перебил его Лев.

— Я тоже пошучу по этому поводу с твоим отцом, — улыбаясь сказал Кардинал. — Да, не знаешь, как там прошло заседание? Никто тебе не говорил?

— Нет. С Турцией вроде договорились насчет алмазов. Правда, я…

— Сам узнаю. Кардинал хотел сказать еще что-то, но прозвучал вызов сотового телефона. — Слушаю. — Он поднес его к уху.

— Разин уложил парней, — нервно и торопливо проговорил мужской голос, — заковал брата в наручники и испарился. Жена Орехова с сыном отвезла мать в больницу. У нее инфаркт. Я послал группу в деревню, к теще Орехова. Опоздали на какие-то минуты. Но там…

— Ты мне позвони, — раздраженно перебил его Кардинал, — когда не опоздаете. Сколько там парней осталось?

— Пятеро, — услышал он и покачал головой.

— Наше счастье, что этот придурок ранен, — пробормотал он— А то бы, похоже, он действительно, как и его легендарный тезка, восстание устроил. Жена Орехова точно не при делах?

— Разбираемся, но пока…

— Так какого хрена ты мне звонишь?! — заорал Кардинал и отключил телефон.

— Если Атаман так будет продолжать, придется тебя повесить где-нибудь в людном месте, чтобы он мог увидеть. По-моему, только так его остановить можно.

Шакал несмело улыбнулся.

— Думаешь, я шучу? Нет, Глебушка, я серьезно. Потому что в этом случае виноват ты. — Он ткнул указательным пальцем в солнечное сплетение телохранителя. Словно подавившись, тот икнув, широко раскрыл рот и начал заваливаться вперед. Усмехнувшись, кардинал поддержал его плечи.

— Не забыл ты, чему так старательно учился, — усмехнулся Лев.

— В жизни все может быть, — кивнул Кардинал. — И я хочу встретить любую неожиданность во всеоружии. — Он выматерился.