Борис Бабкин - Наемник

— Серега, — он жалобно посмотрел на него. — Ты же можешь... ну, это... Ткни куда-нибудь пальцем! Выключи меня минут на десять! И хоть весь рот зашей!

— Не пойдет, — отклонил это весьма разумное, по мнению Дмитрия, предложение Ковбой. — При точечных ударах кровь долго не останавливается. Короче! Садись, и пасть пошире!

— Во влип, — пробормотал Дмитрий, на негнущихся ногах подходя к креслу. — Я эту душманку, — пообещал он, — через мясорубку пропущу!

Парень сел в кресло и обреченно закрыл глаза.

— Руки на подлокотники! — услышал он требовательный голос Сергея и машинально подчинился. Его руки сразу оказались чем-то накрепко прижатыми к креслу.

— А это зачем? — скорее испуганно, чем возмущенно, дернулся парень.

— Заткнись! — коротко посоветовал Серов. Вывернув распухшую, глубоко разорванную нижнюю губу, он несколько раз чем-то обрызгал ее и спокойно закурил. Очень скоро Дмитрий почувствовал, что губа онемела и налилась холодной твердостью.

— Будет больно и, вероятно, даже очень, — услышал он голос Сергея. — Все благодарности в виде мать твою и т.п. я готов выслушать потом, после завершения этой уникальной операции. А сейчас молчи! — Снова вывернув губу побледневшего парня, Ковбой воткнул блестящее жало изогнутой иглы рядом с сильно кровоточащей раной. Содрогнувшись всем телом, закрыв глаза, Дмитрий глухо замычал.

— Ее нигде нет! — сев на стул и вытянув гудевшие от усталости ноги, выругался Андрей. — Все Ягодное облазил, здоровенный поселок! Черт бы его подрал! — Сунув в рот сигарету, зло чиркнув спичкой, он прикурил.

«Конечно, — мысленно усмехнулся Лютый. — Она у Машки Маркизы в гостях. А может, в плену». А вслух сказал другое:

— Ищи! А то на хрен меня в это дело втащил.

— Я и ищу! — буркнул Лорд. — В гостинице она была. Выписалась три дня назад. Скорее всего она у Маркизы. Иначе куда бы могла подеваться? — скорее себя, чем Соснина, спросил Зубков.

— Бабец на вид клевая, — хмыкнул Юрий. — Нашла здесь туза козырного, председателя старательской артели. И плевать ей на все твои задания.

— Хрен ты угадал, — пренебрежительно проговорил Лорд. — Надька у меня на очень коротком поводке.

— Слышь, Андрюха, — неожиданно дружески обратился к нему Соснин. — Может, попробуем сами с Маркизой договориться, — предложил он.

— И ахнуть не успеешь, как пулю проглотишь, — вполне серьезно заметил Андрей. — После того как ее хахаля в столице щелкнули, она спит и видит гостей из Москвы. Думаешь, почему Петрович сюда баб послал? — взглянул он на лысого. Не дождавшись ответа от дернувшего плечами Лютого, ответил сам: — Потому что и Жанна, и Тамара Машку раньше знали. Дела какие-то, купи-продай. Но и им Маркиза запросто скальпы снять и косточки их по сопкам на потеху зверью разбросать может.

— Тогда на кой мы за твоей Надюхой сюда прикатили? — зло спросил Лютый. — Кости ее собирать?

— Здесь другое, — подмигнул ему Андрей. — Надька вместе с Машкой в Афганистане была. Вроде даже жизнь ей спасла. Так что у нее шансов больше про чемоданчик узнать, — объяснил он.

— А где ты эту Соколову подцепил? Почему она тебе пацана доверила? — неожиданно спросил Лютый.

— Мы с детства дружили. Еще когда в Питере жили. Потом я ее по окончании мореходки натянуть хотел. Она мне вазу об голову разбила, и все! Кончилась любовь, — Зубков засмеялся. — Я в плавание ушел, дядя на сухогруз пристроил, там и влип с долларами. Но дядя — мужик большой был, отмазал. А она в Афганистан уехала, — вдруг разоткровенничался он. — Приехала брюхатая. Я уже в Москве жил. Секцию по каратэ вел. И заодно...

— А где ты этому каратэ научился? — перебил его Юрий.

— В Питере, когда еще в школу ходил, — начал вспоминать Андрей. — У одного приятеля родственник этим серьезно занимался. Вот он нас, пацанов, человек десять и начал учить. Мне понравилось. А в мореходку поступил, там некоторые тоже подпольно занимались. Потом, когда у нас каратэ признали, через дядю, он еще жив был, синий пояс получил.

— Это что же у тебя за дядя такой был?

— В «Интуристе» какое-то кресло занимал.

— А с Надюхой-то что дальше?

— На крюк я ее поймал, — усмехнулся Зубков. — После родов в хирургии работать стала. Я пробовал к ней подъехать, — со вздохом признался он. — А она на меня ноль внимания. Тут я как раз рэкетом в Питере занялся. А к ней ребят подослал. Мол, Афган прошли, раны болят — у меня трое со старыми огнестрельными были. Короче, клюнула она. А раз я приехал ее встретить, она места себе не находит. Куда-то лететь надо, а пацана оставить не с кем. Я и говорю, давай, мол, к моим старикам. И одурел прямо, когда понял, что согласна. Ну а вернулась, — Лорд поймал бьющуюся о стекло муху, — я ее и поставил перед фактом. И не дай Бог куда пожалуешься! С тех пор она на меня и пашет за то, чтобы пацан живой был.