Михаил Серегин - Правильный пахан

Неожиданно блондинка резко встала и быстро пошла прочь. Мужчина же продолжал сидеть на лавочке. Он даже голову не повернул вслед уходящей даме. А через некоторое время Крытый уже почти бежал к лавочке, призванный энергичной жестикуляцией Алексея.

Пока Григорий шел, он уже смутно догадывался – что-то случилось недоброе. Собеседник блондинки сидел неподвижно, даже головой не пошевелил.

– Готов, сука, – Леха спокойно смотрел на труп своего старого знакомого.

Даже в смерти Лев Валентинович сохранил обычное надменное выражение лица. Его открытые глаза безучастно смотрели в сторону моря. Можно было подумать, что человек просто глубоко задумался. Можно, если бы не одна маленькая деталь, сразу же опровергшая такое предположение: под кадыком московского бизнесмена торчала заточка.

– Лихо она его уработала, – тихо прокомментировал смерть бывшего кореша Крытый.

Комар ничего на это не ответил. Смерть врага, когда-то приговорившего его из-за денег, не вызвала у Лехи совершенно никаких эмоций.

– Куда баба пошла? – первым встрепенулся Крытый.

– Туда, – махнул рукой в сторону малозаметного проулка обожженный.

Мужчины быстро направились в ту сторону, но Белая словно растворилась.

– Давай назад к машине. Далеко она не могла уйти, – решил форсировать поиски Рублев.

Товарищи побежали в сторону одиноко стоявшей батюшкиной «копейки».

– Прощай, Толстый, не поминай лихом. – Похлопав труп бывшего любовника по плечу, Белая зыркнула по сторонам и заметила бомжа, внимательно осматривающего кусты. Казалось, он не обращал на нее никакого внимания, но задерживаться убийце все равно было ни к чему.

Быстро сорвавшись с места, Марго торопливо покинула «Аврору». Нырнув в небольшой проулок, женщина прибавила ходу и побежала. Через минуту она уже плюхнулась на водительское сиденье «Форда» и повернула ключ в замке. Двигатель заработал, и Белая вырулила на нужную ей улицу.

Американский автомобиль понес ее к «Палаццо» – там была назначена встреча. Путешествие по ночному городу было недолгим, через несколько минут машина остановилась на неприметной улице недалеко от гостиницы. Человек, который должен был приехать на встречу, хорошо знал город. В запасе у Белой было еще почти полчаса, и она, откинувшись на спинку сиденья, решила немного привести себя в порядок.

«Еще немного, Маргарита, и тебе уже никогда не придется гоняться за деньгами!» – весело подумала она. Поправив водительское зеркальце так, чтобы видеть свое отражение, женщина придирчиво осмотрела собственное лицо, тронула рукой волосы. Затем, повернув зеркало так, чтобы видеть дорогу позади себя, она полезла в бардачок за сигаретами. Закурив, Марго от нечего делать предалась воспоминаниям.

Перед глазами всплыла давнишняя встреча с Засоркиным. Сидели они в любимом в то время кафе Левы Толстого. Знакомы к этому моменту были уже года два.

– Левушка, у меня денежка закончилась, – плаксиво протянула Маргарита.

– Я же тебе недавно давал! – пьяным взглядом окинул ее бандит.

– Ну, Левушка, я косметику себе купила, – сложила губы бантиком красотулька. – Ты же хочешь, чтобы твоя девочка была красивой?

– Ни хрена себе, на двести баксов косметики! – Засоркин даже на секунду отстранился от нее.

– Ну, Лева, я же тебя так люблю. – Рука девицы нырнула под стол и легла на ширинку.

– За бабки вы все любите!

– Что ты сказал?!!

– Ладно, это я погорячился. Вот тебе еще сотка и до следующей недели не проси. Я деньги не кую!

«Сволочь жадная!» – подумала Марго, целуя в щечку бандита.

Она убрала небрежно брошенную на стол стодолларовую купюру в свою сумочку.

Лев Валентинович, или тогда еще просто Лева Толстый, откинулся на спинку стула. Рука его упала на плечо любовницы, и та сразу же прильнула к нему.

– Когда же эта сволочь появится?!

Словно услышав призыв главы бригады, «крышующей» их заведение, у столика возник официант с подносом.

– А мы уже тебя заждались, – недовольно пробурчал Толстый.

– Лев Валентинович, все только что с огонька. – Подобострастно улыбаясь, официант быстрыми четкими движениями расставил тарелки. – Приятного аппетита! – И испарился в мгновение ока.

Они сидели на веранде, на втором этаже. Остальные столики на площадке были пусты – Лева Толстый не любил незнакомых компаний.

Некоторое время они закусывали, затем Засоркин налил в рюмки водки «Абсолют» и сказал свой любимый тост: