Михаил Серегин - Алмазы Якутии

Владик с Эдиком, Белый, майор забрались следом за Захаровым. Николай Павлович поднялся по трапу последним. Как и вчера, еще не рассвело. Солнце лишь осторожно нащупывало краски на утренней палитре. Горизонт стыдливо подернулся химерическим золотом и розоватой пылью.

– Пошел. – Карагодин все еще воспринимал себя как главное действующее лицо.

Захаров как бы не возражал.

До места вчерашней стоянки добрались довольно быстро. Раскрыв карту, Карагодин ткнул пальцем в отмеченную точку. Пилот, сделав круг над болотом, повел машину по указанному маршруту.

Захаров, согнувшись в три погибели, молча наблюдал за действиями начальника охраны. Карагодин ощущал это холодное внимание кожей. Он пытался не смотреть на Илью Александровича, но глаза то и дело натыкались на худое аскетичное лицо зама Шепелева.

«Хорошо еще, что Сам не поехал», – саркастически подумал Карагодин.

Минут через пятнадцать внизу, в пойме замерзшей реки появился якутский улус. Дюжина изб-пятистенок, отстоявших друг от друга на значительном расстоянии. В стороне, на поляне громоздилось что-то наподобие большого чума с дырой в верхней части, из которой поднимался слабый дымок.

– Давай вниз, садимся. – Карагодин опустил большой палец, показывая пилоту, что нужно делать.

Тот отрицательно покачал головой.

– Не могу, – губами показал он, – слишком большой уклон.

– Садись, твою мать! – заорал Карагодин, поглядывая краем глаза на Захарова.

Тот или ничего не заметил, или сделал вид, что ему все безразлично.

«Скотина!» – про себя выругался Карагодин.

Присутствие Захарова его угнетало.

– Давай садись где хочешь, – заорал он, пытаясь перекричать рев двигателей.

Внизу забегали люди в пестрых длинных одеждах, появившиеся неизвестно откуда. Карагодин внимательно вглядывался в их лица, одежды, пытаясь разглядеть знакомое лицо или движение. Ничего.

– Садись! – взвизгнул он.

Пилот кивнул и повел машину к окраине поляны, где было наиболее ровное место. До улуса отсюда было около километра.

«Сука! – буркнул про себя Карагодин. – Упустим же гада!»

Он почему-то не сомневался, что Родионов именно здесь.

Карагодин окинул нетерпеливым взглядом салон вертолета. Майор, как ему показалось, тоже засуетился, пробуя кобуру, застежки на форменном тулупе, шапку-ушанку. Братья – Эдик с Владиком – сидели, отстраненно глядя в иллюминаторы, а Захаров почему-то наблюдал за ним – Карагодиным.

«Черт бы тебя побрал», – подумал Николай Павлович, отводя взгляд от заместителя Шепелева.

Наконец, пилот выбрал удобное место. Перед этим он долго кружил над замерзшей рекой, над ее пологими берегами, не решаясь приземлиться. Качнувшись, тяжелая машина начала сбавлять обороты. Гул двигателей быстро пошел на убыль.

– Выгружай, – Карагодин показал на снегоходы, – и за мной.

Сам выбрался первым и быстро зашагал к улусу.

Он уже был на полпути к поселку, когда сзади донеслось въедливое урчание первого снегохода. Карагодин не остановился, продолжал двигаться вперед. Он нащупал в кармане пистолет, думая, что пустит его в ход при первой же необходимости. «Родионова не убивать», – вертелось у него в голове приказание Шепелева. Карагодин надеялся, ох как надеялся, что полярник находится именно здесь. Нет, он был в этом совершенно уверен.

Снегоход «Буран» чихнул несколько раз двигателем, словно подавился бензином, и заглох.

«Вот мерзавцы, – не оглядываясь, подумал Карагодин, – ничего не могут сделать как следует».

Это его замечание относилось неизвестно к кому, так как снегоходы взяли практически безо всякого предварительного осмотра. Проверить их просто не оставалось времени. Но механик на базе заявил, что «заводятся с полпинка».

Вскоре двигатель снова визгливо взрезал тайгу. Следом еще один. Карагодину было не до этого. Он видел, что впереди мечутся какие-то люди в народных одеждах. Понимая, что вертолет сюда залетает не слишком-то часто, он все же придавал их мельтешению совершенно определенный смысл.

– Засуетились, гады, – пробормотал он сквозь зубы.

Стало жарко идти, и он рванул верхнюю пуговицу полушубка.

Когда Карагодин добрался наконец до улуса, «Бураны» все еще прогревали двигатели. Люди, совсем недавно сновавшие по маленькому поселку, куда-то подевались. Над улусом облаком стоял туман, выползший из буорджие. Карагодин ворвался в буорджие и остановился, переводя дыхание и давая глазам привыкнуть к тусклому свету, перемешанному с запахом дыма.