Михаил Серегин - Мастер кулачного боя

– Зависть? – переспросил Китаец.

– Да, – Юля просунула руки Китайцу под мышки и положила ладони ему на лопатки.

От этого объятия приняли еще более интимный характер. Теперь ее рот открывался и закрывался на уровне его губ, и малейшее сокращение ничтожно малого расстояния между ними грозило перерасти в касание и поцелуй.

– Он приставил ко мне своего человека, что-то вроде шпиона и телохранителя в одном лице, – дрогнувшим, не то при воспоминании, не то от близости губ Китайца, голосом продолжала Юля, – не буду называть его имя. Парень оказался не просто смазливым, но еще и не дураком. Мы начали со вражды, а потом подружились. И более того, стали любовниками.

– Интересно, – шепотом произнес Китаец, – когда это было?

– Три месяца назад. – Юля подняла на Китайца глаза и нестерпимо пристально стала глядеть ему в лицо – предыдущие фразы она произносила, потупив взор. – Клянусь, когда я в первый раз поцеловала его, то думала не о близости с ним, меня не пожирала страсть и все такое прочее… Мне казалось, что нет способа лучше отомстить Таксисту. Я уже тогда хотела избавиться от него. Да, со стороны кажется, что жены и любовницы таких вот мафиози счастливы, но это далеко не так. Я соблазнилась райской жизнью, но спустя два месяца поняла, в какое дерьмо вляпалась!

– И от отчаяния и ненависти завела роман, – продолжил за нее Китаец.

Глаза Юли лукаво сузились, потом она чуть подалась вперед так, что коснулась ртом губ Танина. Какую-то секунду она медлила: продолжить поцелуй или оторвать губы – ждала инициативы от Китайца. Но он, словно назло ей, сохранял статус-кво. Поцелуй умер, не успев родиться. Юля отвернулась и даже немного отстранилась, ее лицо передернуло от досады и возмущения.

– Боишься, – с вызовом спросила она, – Таксиста?

– Себя, – невозмутимо ответил Китаец, – мне нужно сохранять трезвость.

– Ты такой влюбчивый? – насмешливо усмехнулась Юля.

– Еще какой! – пошутил Китаец. – Итак, ты подружилась с телохранителем…

– Подружилась – это слабо сказано, – хихикнула она, – мы вдвоем потешались над Таксистом. Наша тяга друг к другу объяснялась обидой на Таксиста. Он всех унижал и презирал. Конечно, такие, как Диман или Славик, не способны унывать по поводу того, что их человеческое достоинство кто-то превращает в промокашку, но такой, как… – она осеклась, – в общем, все это далеко зашло. И однажды наш деспот обо всем узнал. Мы сначала не поняли, что произошло… А потом мой телохранитель пропал, – Юлин голос слезливо дрогнул, – а Таксист устроил мне настоящую Варфоломеевскую ночь. Но мне кажется, что в душе он был рад…

– Тому, что ты изменила ему? – недоверчиво спросил Танин.

– Да, – с загадочно-торжествующим видом сказала Юля, – понимаешь, человек, которого снедает обида и ненависть, каждый плохой и неблагодарный поступок ближнего рассматривает как повод еще раз убедиться в том, насколько он прав в своей мизантропии. В глубине души он ловит от всего этого извращенный кайф.

– Ты не обделена психологическим чутьем, – улыбнулся Китаец.

– Еще бы! Моя психология идет от самой жизни. Просто надо уметь наблюдать и делать выводы, – гордо посмотрела на Китайца Юля.

– А как ты думаешь, что случилось с твоим горе-шпионом?

– Слышала, что его грохнули, а перед этим пытали. Это по плечу Таксисту, – язвительно усмехнулась она, – но это не все. Мой, как ты выразился, горе-шпион рассказал мне кое-что о самом Таксисте.

Танин превратился в слух.

– Да, представь себе, откровенничал со мной… И я узнала, откуда это дурацкое прозвище. Таксист ведь и вправду раньше был таксистом, пока не стал отморозком. Снюхался с какими-то элементами и затеял все эту канитель. – Юля с измученным видом взглянула на Танина. – Давай сядем и выпьем.

Китаец довольно улыбнулся. Они сели за столик, где их уже ожидали виски и пицца.

– Фу, – критическим взором рассматривая это итало-американское кушанье, поморщилась Юля.

– Больше ничего нет. Хорошо хоть виски нашлось.

Юля взяла рюмку и поднесла ее к носу.

– Думаешь, ненастоящее? – усмехнулся Танин.

– Да нет, вроде не левое, – удовлетворенно сказала Юля.

Они выпили. Виски приятно обожгло горло.

– Ты разбираешься в напитках, – качнул головой Танин.

– У меня были хорошие учителя, – многозначительно улыбнулась Юля.

– Что этот твой телохранитель тебе еще рассказывал?

– Рассказывал, что Таксисту не очень по жизни везло, а вот его брату… Брат его стал большим человеком, богатым, уважаемым, хотя, по словам моего Никиты, тоже порядочное дерьмо. Если изнутри посмотреть, – хихикнула Юля.