Михаил Серегин - Мастер кулачного боя

– Ладно, – махнул рукой Замятин, – действительно, будет лучше, если вы узнаете все от меня. Только, прошу вас, действуйте осторожно.

– Я всегда действую именно так, – кивнул Китаец, устраиваясь поудобнее: с виду комфортные кресла были до ужаса жесткими.

– Так вот, – начал Алексей Петрович, – как-то ко мне на прием пришел молодой мужчина. Выглядел он не слишком презентабельно: в брюках и спортивной куртке, бритоголовый – сразу было видно, что тюрьма по нему плачет. Следом ввалился еще один, помоложе, но более развязный. Оказалось, что они вместе. Тот, который был в спортивной куртке, заявил, что я должен платить им ежемесячно определенную сумму – просто-таки огромную. Как бы невзначай он вынул из кармана нож – такой, знаете, с выпрыгивающим лезвием, и начал им поигрывать.

– У вас нет охраны?

– Сейчас есть и тогда уже была, но эти бандюги предупредили, что, если с ними что-нибудь случится, моей семье не поздоровится. Я очень переживаю за семью…

– Понимаю, – кивнул Китаец, – и что же дальше?

– Я ответил, что подумаю, а на следующий день ко мне в офис явился такой солидный мужчина с бородой, в дорогом белом костюме с огромной золотой печаткой с бриллиантами на среднем пальце. Он представился как Анатолий Михайлович, сказал, что знает о моих неприятностях, и предложил свои услуги.

– Догадываюсь, что он вам предложил, – задумчиво произнес Китаец, – но продолжайте.

– Да. – Алексей Петрович залпом выпил остывший кофе и закурил. – Анатолий Михайлович сказал, что те ребята, которые ко мне приходили, – отмороженные, кажется…

– Наверное, отморозки, – предположил Танин.

– Да, правильно, отморозки, – Замятин благодарно посмотрел на Китайца. – Он сказал, что знает их и сделает так, чтобы они забыли ко мне дорогу. Напоследок он попросил не волноваться и исчез примерно на месяц. Анатолий Михайлович сдержал слово – больше никто меня не беспокоил. Но в конце месяца снова пришел он сам. Был довольно вежлив, интересовался, как идут дела, а потом как бы с сожалением добавил, что ребята оказались очень несговорчивыми, пришлось потратить много сил и средств, чтобы успокоить их. После этого я сам предложил ему деньги: знаете, спокойствие дороже.

– Знаю, – поморщился Китаец. – И сколько же с вас слупил Анатолий Михайлович?

– По-божески, по-божески, – торопливо ответил Замятин, – меньше половины суммы, запрошенной этими отморозками.

– Вы, конечно, с радостью согласились? – предположил Китаец, в глубине души знавший, что так оно и было.

– Особой радости я не испытывал, – вздохнул Алексей Петрович, – но он ведь мне помог… Я просто обязан был его отблагодарить.

– На этом, естественно, его визиты не прекратились, – утвердительно произнес Китаец, доставая из пачки сигарету.

Иногда люди раздражали его своей тупостью. И не только тупостью. Безволие, какая-то обреченность в глазах Замятина говорили Китайцу, что этот человек ради своей шкуры готов пойти даже на преступление. Но и в этом случае он будет всего опасаться. Конечно, осторожность – не самое плохое человеческое качество, Китаец и сам редко лез напролом. Но всему же есть предел! Непонятно, как такой человек, как Замятин, мог создать крупный холдинг и управлять им?

– Вы очень догадливы, – не уловив издевки в тоне Китайца, продолжал Алексей Петрович. – Анатолий Михайлович снова появился в офисе ровно через месяц. Он долго говорил что-то по поводу всяких отморозков, что объяснения с ними занимают много времени и сил, что каждому нужна защита в наше время, а милиция не может справиться со всеми преступниками. Короче говоря, как-то так получилось, что с этого дня я стал регулярно выплачивать Анатолию Михайловичу заранее оговоренную сумму. Сам он перестал появляться – вместо него приходил молодой человек с чемоданчиком, о котором я вам уже говорил. Вот, собственно, и все. Только, – опасливо добавил Замятин, – я прошу вас: о нашем разговоре – никому ни слова.

– Это все? – переспросил Китаец. Ему показалось, что Замятин что-то недоговаривает. Вернее, он был уверен в этом, но хотел вытянуть из Алексея Петровича как можно больше информации. «Не похоже, – думал Танин, – что этот безвольный человек мог убить или приказать убить Монахова, но он что-то знает, может быть, даже не подозревая об этом».

– Когда вы видели Анатолия Михайловича в последний раз? – глядя Замятину прямо в глаза, спросил Танин.

Замятин смутился. «Замятин замялся», – скаламбурил про себя Китаец.