Михаил Серегин - Нестандартный подход

«К кому это направляется наш доктор? – Китаец выпрыгнул из джипа и зашагал к дому с зелеными ставнями. – Не похоже, чтобы преуспевающий психоаналитик жил в такой развалюхе». Подойдя ближе, Танин увидел, что Бурлаков в дом еще не вошел. Он открыл одну створку ставен и барабанил пальцами по стеклу. Подпрыгнув, он даже попытался заглянуть внутрь, но у него ничего не получилось. Тогда Бурлаков оглянулся. Китаец едва успел спрятаться за забором. Потоптавшись возле окна, Семен Семенович направился к двери и принялся стучать в нее кулаком. Видя, что никто не торопится ему открывать, Бурлаков в отчаянье толкнул дверь ладонями, и она вдруг открылась.

– Николай, – расслышал Китаец голос Бурлакова, который, видимо, обращался к хозяину жилища, – ты дома?

Семен Семенович шагнул внутрь, плотно прикрыв за собой дверь. Китаец миновал калитку, прошел по дорожке к двери дома и осторожно открыл ее.

– Коля, – голос Бурлакова раздался где-то в глубине дома, – ты где?

Сени, куда проскользнул Китаец, освещались тусклой лампочкой без абажура. В углу стоял садовый инвентарь, на толстом крюке висел свернутый в бухту шланг для полива. Двигаясь на носочках, Танин прошел дальше и очутился в другом помещении дома. Здесь тоже горел свет. Осмотревшись, увидел газовую плиту, на которой стояла небольшая алюминиевая кастрюля и зеленый эмалированный чайник, рядом старый, выкрашенный светло-голубой краской стол, покрытый клеенкой. Китаец двинулся было дальше, но под ногой предательски скрипнула половица. Он замер, прислушиваясь к шуму шагов, доносившихся из соседней комнаты. Похоже, Семен Семенович ничего не услышал.

Через открытую дверь Китаец заглянул в большую комнату, служившую, судя по всему, гостиной. Здесь стоял шкаф из светлого дерева с вделанным в среднюю створку большим зеркалом, такой же был у отца Танина, когда тот привез сына в Москву. За шкафом располагались потертый диван, круглый стол и несколько стульев, на одном из которых висела легкая куртка. У противоположной стены, между двух дверей, одна из которых была открыта, громоздился темно-коричневый, еще дореволюционный буфет. На полу лежал ковер какого-то непонятного желто-зеленого оттенка. Китаец уже наступил одной ногой на ковер, направляясь в сторону открытой двери, как вдруг оттуда, словно ошпаренный, выскочил Семен Семенович. Его пышные усы топорщились в стороны, глаза бегали, как у затравленного зверя.

– Боже мой, боже мой, что я наделал! – бормотал он.

Лицо его было покрыто пятнами, раскаленный нос светился ярче горевшей под потолком люстры. Он не заметил Китайца, пока не столкнулся с ним лицом к лицу.

– Нет, – испуганно воскликнул Семен Семенович, заслоняясь руками, словно Танин собирался его ударить, – я не убивал. Это не я.

– Пойдемте-ка, посмотрим вместе, – Китаец приобнял его за плечи и увлек в сторону комнаты, откуда тот только что вышел.

– Нет, я не хочу, – начал вырываться Бурлаков, – вы не имеете права! Кто вы такой вообще? Что вы себе позволяете?

Нервно подергивая глазом, Семен Семенович взглянул Китайцу в лицо.

– Погодите, – замер он, – вы же сегодня были у меня на приеме. Ваша жена… А-а-а, – боязливо-обрадованно протянул он, – вы, наверное, недовольны результатом консультации. Так я вам ничего не гарантировал. Может получиться, а может и нет. Психика – очень тонкая штука, не многие в ней разбираются, – как помешанный бормотал он. – К каждому нужен особый подход. Хотите, я верну вам деньги? – бросил Семен Семенович короткий взгляд на Китайца и торопливо полез в карман пиджака.

Достав оттуда толстый бумажник, он протянул Танину две стодолларовые купюры. – Вот ваши деньги, и больше не появляйтесь у меня. Прощайте.

– Я бы с удовольствием исчез из вашей жизни. – Китаец спрятал деньги в нагрудный карман пиджака. – Только у меня есть одна маленькая слабость, – он пристально посмотрел на Бурлакова, – по роду своей деятельности я очень любопытный.

– Ничего не хочу слышать, – Семен Семенович замахал на него руками, – проваливайте отсюда. Это частное владение.

– Ваше? – невозмутимо глядя на дергающегося словно в пляске святого Витта Бурлакова, спросил Танин.

– Мое, – неуверенно произнес Бурлаков.

– А что у вас в той комнате, могу я узнать? – Китаец кивнул на открытую дверь.

– Нет, не можете, – истошно заорал Бурлаков. – Вон отсюда!

– Хорошо. – Китаец сделал вид, что уходит, потом резко развернулся и прошел в комнату, из которой недавно выскочил Семен Семенович.