Михаил Серегин - Разборки в Японском море

Не говоря ни слова, Рокотов некоторое время наблюдал за перемещением преследователей, потом кивнул головой.

– Правильно сделали, – сипло произнес он и посмотрел на Гарса: – Принеси-ка чего-нибудь попить.

Тот бросился выполнять приказание капитана и вскоре вернулся с пластиковой бутылкой минералки и стаканом. Отстранив стакан, Рок отвинтил пробку и припал к горлышку бутылки.

– Червь, – напившись, он повернулся к боцману, – принимай командование, лучше тебя эти места никто не знает.

Немец спокойно шагнул в сторону, уступая Череватенко место у пульта. Вершины островов уже показались на горизонте, постепенно увеличиваясь в размерах. Боцман занял место Ивара.

– Это еще что? – недовольно пробормотал он, увидев на экране радара две точки, которые отсоединились от ближайшего острова.

Точки стали расходиться в разные стороны, как бы беря «Вэндженс» в клещи.

– Боря, что там прямо по курсу? – Рок выхватил у боцмана микрофон внутренней связи.

– Еще два катера, – констатировал Назарет, – я сам их только что заметил.

– Обложили, гады, – Сергей нервно провел пятерней по волосам.

Сомнений быть не могло – это были еще два пограничных катера, которые отрезали «Вэндженсу» путь к отступлению.

– Что делать, капитан, прорываться? – Боцман невесело перекидывал языком окурок сигары из одного угла рта в другой.

– С пятью катерами нам не справиться, – Рокотов сжал кулаки так, что побелели костяшки.

«Вэндженс» по-прежнему разрезал волну форштевнем, на полной скорости несясь к спасительным островам. Но ему преграждали путь два катера, готовые, в чем Рокотов не сомневался, в любую минуту открыть огонь. Их уже было видно из ходовой рубки, вспенивая волну, они мчались навстречу.

– Дудник, – Рокотов вызвал старшину артиллеристов, – будь наготове. Пусть пока все орудия находятся под палубой, но в любую секунду…

– Понял, капитан, – отозвался Дудник.

– Это Палермо, – прорезался в эфире голос радиста, – нам передали сообщение.

– Читай, – приказал Рокотов.

– «Приказываем лечь в дрейф, в противном случае открываем огонь как по нарушителям границы», – передал Палермо. – Подпись: «Луганов – вице-губернатор Таруты».

– Они что, совсем свихнулись? – покачал головой Рокотов. – Мы же в нейтральных водах. Кто-кто? – вдруг переспросил Сергей, только сейчас поняв, что это не простая пограничная проверка. Собственно, об этом он догадывался с тех самых пор, как вошел в ходовую рубку, но после того, как услышал фамилию вице-губернатора, это преследование предстало перед ним несколько в ином свете.

– Луганов, – повторил Палермо, – ты что, не знаешь, кто это?

Луганова Рокотов знал. Знал еще с тех пор, когда тот не занимал такого высокого поста в администрации острова. Он, правда, сомневался, что Луганов его знает так же хорошо, ведь он давно изменил фамилию, а тет-а-тет они ни разу не встречались, но это могло оказаться сейчас даже кстати.

– Малый ход, – приказал Рокотов, не ответив радисту.

– Ты что, Рок, – боцман выкатил на него глаза, – хочешь сдаться им в лапы?

Но Сергей ему тоже ничего не ответил, потому что не услышал, о чем его спрашивает Череватенко. Он ждал этой встречи, ждал долго, можно даже сказать, сам подсознательно искал ее и делал все, чтобы она произошла. Только вот получится ли встретиться? Сейчас он этого не знал наверняка, но чувствовал, что Луганов неспроста оказался на торпедном катере и устроил за ним настоящую погоню.

– Рок, это «четверка», – боцман, чтобы вывести его из состояния задумчивости, толкнул его в бок, – много бы я отдал, чтобы пустить ее на дно.

– Ложимся в дрейф, – произнес Рокотов, – двигатели не глушить.

Боцман понял, что капитан что-то задумал, но спрашивать его не стал. Он с тревогой наблюдал, как «четверка», ощерившись трубами торпедных аппаратов, тоже застопорила ход в нескольких кабельтовых от «Вэндженса». Еще один катер лег в дрейф по другую сторону. Видимо, все чего-то ждали, потому что в эфире было полное молчание. Минут через десять со стороны кормы появились еще три пограничных катера. Это были те самые катера, которых засекли радары «Вэндженса» около часа назад. Два из них легли в дрейф, не доходя до катера Рокотова, а один, с цифрой «восемь» на борту, обогнув его со стороны «четверки», развернулся и бросил якорь на траверзе, отрезая «Вэндженсу» последнюю возможность укрыться среди островов.

Теперь боцман молча сопел, нервно слюнявя сигару и бросая взгляды то на окружившие их корабли, то на своего капитана.