Михаил Серегин - Разборки в Японском море

«МИ-8» еще несколько секунд держался на плаву, пока из него не вышел весь воздух, а потом, пуская пузыри, пошел под воду. Все произошло настолько быстро, что команда «Вэндженса», наблюдавшая за морским сражением, не сразу осознала, что, собственно, происходит.

– Стоп машины, спасательный плот за борт, – Рокотов среагировал быстрее всех.

В тот момент, когда торпедоносец, замедлив ход, проходил мимо места, куда свалился вертолет, с его борта в воду выкинули надувной плот. Упав на поверхность моря, капсула, из которой выдернули линь, начала быстро распрямляться и вскоре приняла очертания надувной лодки, способной вместить пять человек пассажиров.

Рокотов был спокоен. Если на вертолете кто-то остался в живых и им удастся выбраться на поверхность моря из затонувшего вертолета, они смогут продержаться до тех пор, пока к ним не подоспеет помощь. Большего для пострадавших он сделать не мог. Хотя у них на борту и было легководолазное оборудование, но если вертолет ушел на большую глубину, а его пассажиры не выбрались из машины, то им уже никто не сможет помочь. Если же экипажу удастся выплыть, то добраться до плота им будет несложно. Потом их подберет сторожевой катер, который уже наверняка спешит по заданным координатам.

– Полный ход, право руля, – Рокотов взглянул на Ивара, бесстрастное лицо которого не меняло своего выражения.

– Думаешь, они выплывут? – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес штурман.

– Здесь глубина не меньше двух кабельтовых, сраная дева Мария, чтоб ей пусто было, – буркнул боцман, провожая взглядом место падения вертолета. – Нептун им поможет, дай ему бог, если не гуляет где-нибудь со своими сиренами.

– Хочешь взять их на абордаж? – Ивар вынул трубку и посмотрел на капитана.

– Корабль, к бою по ходу приготовиться, – Рокотов вперил взгляд в тральщик.

Боцман сноровисто подошел к пульту управления и поднял телефонную трубку.

– Дудка, мать твою, через Дарданеллов пролив, приготовиться к бою!

Юра Дудник, тридцатилетний сбитый парень с длинным хвостом сальных волос, с аккуратно подбритыми баками, шкиперской бородкой и бриллиантовой, в полкарата, серьгой в левом ухе, положил трубку и приступил к своим обязанностям. Усадив одного из своей команды за пулемет, поднявшийся из трюма, второго – за торпедный аппарат, который также скрывался до поры под палубой, сам вышел на нос к гафелю – передней оконечности катера – с переносным зенитным комплексом «игла». Ожидая дальнейших приказаний, он то ловил в перекрестье прицела ходовую рубку тральщика, то наводил ствол на корму шедшего почти параллельным курсом судна.

На тральщике, капитан которого наблюдал за приготовлениями на борту преследующего их судна, снова засуетились. По торпедоносцу открыли беспорядочный огонь, лишь по чистой случайности ни одна пуля не зацепила его команду.

– Ну че, так и будем смотреть на них? – Дудник кинул взгляд на боцмана, стоявшего на верхней палубе со своей неизменной сигарой во рту, не прячась от пуль, словно это были безобидные мухи.

Тот в свою очередь взглянул на капитана. Заметив его команду, он махнул рукой Дуднику.

– Огонь, семь ветров им в рыло, – пробурчал он себе под нос, но Дудник понял команду по одному только движению руки.

Ударивший с носа торпедного катера спаренный пулемет поразил пять человек из тех, что находились на борту тральщика.

– Торпеды отставить, – пытаясь перекричать рев двигателей и рокотание пулеметов, зарычал вдруг боцман, – он нам нужен на плаву, Пресвятая Богородица!

– Понятно, Червь, – Дудник поднял руку, показывая, что понял команду, и сделал знак Лешке, который только и ждал приказа, чтобы пустить по тральщику торпеду.

Тот с сожалением покачал головой и, достав сигарету, сунул ее в рот. Прикурить на скорости катера сорок пять узлов было, мягко говоря, проблематично. Он даже не стал вынимать из кармана зажигалку, висевшую на блестящей серебряной цепочке, а просто зажал сигарету зубами и продолжал смотреть на тральщик, держа руки на рукоятках управления торпедным аппаратом.

С торпедоносца тральщику приказали остановиться, но он, казалось, ничего не хотел слушать. Вспенивая винтом воду за кормой, он стремительно приближался к Таруте, до которой оставалось не более трех миль. Ветер, задувший было с утра, спал, и море снова покрылось рыхлым голубовато-серым туманом.

Тральщик попытался сманеврировать, чтобы уйти из-под обстрела, но ему это не удалось. Пущенная Дудником ракета врезалась в корму и, разорвавшись, раскидала обшивку тральщика на десятки метров в диаметре. Дудник рассчитал верно. Ракета попала в корму почти на уровне воды, выведя из строя ходовой винт. Повредив дейдвуды – кедровые сальники, в которых вращается ось винта, – она разорвалась во вспомогательных помещениях, расположенных в корме корабля. Тральщик осел по мидльшпангоутной плоскости на корму и почти моментально застыл на месте.