Михаил Серегин - Размороженная зона

Москвич, уже слегка опьяневший, сделал несколько мощных движений челюстями, перемалывая кусок нельмы, и невнятно ответил:

– Долго рассказывать. Короче, когда в девяносто восьмом тюрьмы и лагеря переводили из системы МВД в систему Минюста, начался страшный бардак. Реорганизация, сокращения, уплотнения… Среди наших тогда несколько продажных шкур оказалось. Вот кто-то из воров этим и воспользовался. Денег они, конечно, в это вбухали немерено, но и результат того стоит. Компромат на таких людей… И ведь главное, очень может быть, что он уже работает!

– А откуда все это стало известно? – поинтересовался Васильев. – Ну, насчет смотрящего.

– Что ваш Батя ко всему этому имеет отношение? По крупицам собирали. Радиоперехват, законспирированные информаторы, косвенные улики. В общем, оперативные источники. Да и одного шкуру-полковника из архивного управления крутанули как следует. Ладно – наливай! – Москвич явно был не очень-то расположен продолжать эту тему.

Васильев не стал настаивать. В конце концов, его задачи это прямо не касается, не хочет – пусть не говорит.

– Ну, за что мы еще не пили? – спросил Васильев, протягивая гостю полную рюмку.

– За удачу! – отозвался тот, совершенно забыв, что один раз за удачу они уже пили, а два раза за вечер произносить один и тот же тост не стоит. Примета плохая.

По извилистой и грязной улице Цулукидзе, мимо страховидных хрущоб и попадающихся кое-где ржавых остовов машин, с трудом лавируя между грудами гниющего мусора и дырами в дорожном покрытии, медленно ехал неприметный серый джип. Впрочем, для Мэрвэ Полхщи, этого окраинного трущобного микрорайона Тбилиси, название которого переводится как «Восьмой полк», и такая машина могла считаться невиданной роскошью. Обитавший здесь народ в большинстве своем привык передвигаться на своих двоих. Денег, даже на общественный транспорт, здесь почти ни у кого не водилось, трущобы и есть трущобы, они во всех городах похожи, как и населяющие их люди.

Городские власти на этот район давным-давно махнули рукой, предоставив его жителям решать свои проблемы самостоятельно. Ничего хорошего из этого, как и следовало ожидать, не вышло. Кроме славы самого бедного, Мэрвэ Полхщи обладал еще и не менее печальной славой самого криминогенного района столицы Грузии. Полицейские патрули заглядывали сюда крайне редко, да и то в усиленном варианте – по трое вместо двоих, и ходили исключительно по двум главным улицам района.

Назначение сюда на дежурство считалось в полиции одним из видов наказания, и довольно суровым, кстати сказать. В среднем за месяц здесь случалось три-четыре нападения на полицейских, и то, что все виновные несли заслуженное наказание, ничуть не утешало патрульных, получивших по башке кирпичом, бутылкой или какой-то странной железной штукой, которая, как упорно твердил ее задержанный владелец, была деталью космического корабля, потерпевшего крушение на соседнем пустыре.

Впрочем, посмотрев на этот самый пустырь, в эти слова можно было и поверить. Среди куч всевозможного мусора там иногда попадались такие вещи, о назначении которых можно было только гадать, в то, что их мог сделать человек, не верилось совершенно, а местные жители с первого взгляда производили впечатление народа, способного любой боевой крейсер какой угодно галактической империи за полчаса разобрать на винтики и продать на местном базаре. А деталью, которую никто купить не пожелал, мента по затылку двинуть.

Добропорядочные граждане, как правило, не рисковали соваться на территорию Мэрвэ Полхщи даже днем, не говоря уже о вечере или ночи. Но водителя серого джипа слава этого района, судя по всему, нисколько не смущала. Вахтанг Киприани сам провел здесь немалую часть своей жизни – далеко не всегда у него было достаточно денег, чтобы найти себе приличное жилье, а после первой ходки, когда вся родня дружно отреклась от него, ему и вовсе было некуда податься.

Как раз тогда он попал в этот район, прожил здесь несколько лет, узнал его законы и его обитателей. И хотя те времена давно прошли, Вахтанг и сейчас не чувствовал себя здесь неуверенно. Все старые кореша его знают и помнят, молодежь тоже в курсе, кто такой Сван, ну а если какие отморозки попадутся… Что ж, тогда им придется на собственной шкуре убедиться, что он еще далеко не старик.

Старый блатной усмехнулся, ему вспомнилось, как полгода назад несколько малолетних придурков прицепились к нему, когда он с Софико поздним вечером возвращался домой с юбилея одного старого друга. Погода была хорошая, и ему захотелось немного пройтись пешком, подышать свежим воздухом. Шакалят было с десяток, и они наверняка считали, что старичок с девушкой не смогут оказать им никакого сопротивления, а правильным понятиям их явно не учили. Что ж, зато тот урок они точно запомнят. Хотя не все, далеко не все. Троих он тогда уложил качественно.