Михаил Серегин - Государственный киллер

«Расследование ведется полным ходом, – продолжала диктор, – к сожалению, в нем не может участвовать подполковник Панин, так блестяще проведший эту операцию. В ходе ее он был убит.

По свежим следам удалось установить настоящее имя Кардинала. Это Свиридов Владимир Антонович, уроженец одного из подмосковных городов. В свое время он был офицером Главного разведывательного управления, участвовал в заключительном периоде афганской кампании. В составе войск спецназа некоторое время принимал участие в войне в Чечне. Потом был демобилизован по ранению. Существует ряд версий о причастности Свиридова-Шевченко к нескольким терактам на российско-чеченской границе, а также серии громких убийств, в том числе к убийству профессора Бланка два месяца назад. Скорее всего, он имеет постоянный контакт с чеченскими полевыми командирами. Было предположение, что сам Кардинал тоже чеченец по линии матери, но компетентные источники опровергли эту информацию.

Правой рукой Свиридова предположительно является другой бывший офицер ГРУ, Афанасий Фокин. Парадокс… но до недавнего времени Фокин был священником в одном из крупных храмов.

Ведется активный розыск Свиридова и членов его банды».

Бондарук выключил видеомагнитофон, и на некоторое время воцарилось гробовое молчание. Его нарушил лейтенант:

– Я на самом деле не могу быть Кардиналом, ты верно заметил. Потому что Кардинал – это ты.

– Но как же могла пройти такая чудовищная ложь? – простонал Владимир. – Это все настолько глупо…

– Какая же это ложь? Все, что показали на НТВ, произошло на самом деле, разве не так? Разве не ты убил сотрудника службы безопасности комбината? Разве не ты был старшим у нас, как то покажет тот пьяный лейтенант на КПП и еще пара ублюдков, которые действительно состояли в организации Кардинала?

– Так вот почему этот бритый молокосос титуловал меня «ваше высокопреосвященство»… Кардинал!

– «Евво-о-о высокопреосвященство-о-о…» – гнусаво пропел лейтенант Бондарук, очевидно, имевший серьезную склонность к исполнительскому искусству – прямо как сподвижник только что возведенного в сан Кардинала отец Велимир. Песенка из фильма «Три мушкетера».

– А Панин… его убили? – сдавленно выговорил Свиридов.

– Много будешь знать – быстро умрешь от старости, – блеснул сомнительным остроумием Бондарук.

– А Афанасий… что с ним?

– Пресветлый господь осенил своей всеблагой милостью своего верного раба, – гнусавым поповским голосом проговорил Бондарук, удивительно точно воспроизводя все интонации голоса отца Велимира, когда тот впадал в исповедально-наставительный экстаз.

– Пи…шь, сука! – не удержался от гневного восклицания Владимир и швырнул в лейтенанта подушкой. Это вышло как-то беспомощно, по-детски, и тот только рассмеялся.

– Что со мной будет? – угрюмо спросил Свиридов, низко опустив голову.

Бондарук хмыкнул, открыл было рот, но смолчал и довольно поспешно вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Было о чем подумать.

Теперь Свиридов не сомневался, что между двумя преступлениями – смертью Горбункова и последующим обнаружением его трупа в новой квартире Владимира, а также исчезновением матери Семена, Марины Андреевны, – и нападением на завод в Ельхове прослеживалась устойчивая связь. Может, и не стоило говорить так определенно, но то, что одно вытекало из другого, было очевидно.

Тот, кто доставил труп Горбункова в квартиру Владимира, определенно интересовался Свиридовым. Интересовался, готовился к заочной встрече много и настойчиво. Узнать адрес неизвестный мог только у Горбункова или… у Морозова. Морозова, который был непосредственным шефом Семена Семеныча, Морозова, который занимался делами со свиридовской недвижимостью и которому Владимир безоговорочно доверял. Неизвестный злоумышленник рассчитывал, что…

Впрочем, почему неизвестный? Имя названо, пусть даже неизвестно, кто скрывается за этим именем. Судьбе стало угодно, чтобы под этим роковым именем – Кардинал – прославился на всю Россию именно он, Владимир Свиридов. Его, а не загадочного Шевченко, теперь активно ищут.

Ищут ли?.. В таком случае, почему те, у кого он сейчас находится, не выдали его правосудию? Уж не потому ли, что в этом случае станет беспощадно ясно, что он, Свиридов, никакой не Кардинал, хотя и имеет на совести немало смертных грехов? Значит, он у людей этого самого таинственного «духовного лица». Впрочем, он не сомневался в этом с самого начала.