Михаил Серегин - Контрольная молитва

– Ну ты и придурок! – с чувством произнес парень.

– Нет, я думаю, мы с вами одно и то же, – возразил отец Василий.

– Как это? – не понял бандит.

– Трупы, – коротко пояснил свою мысль священник. – И вы, и я просто трупы или будем трупами через… сколько там осталось?

Парни переглянулись.

– Те, что вас наняли, – продолжил отец Василий, – конечно, этого не хотели, но тем не менее это так. Они будут жить-поживать да добра наживать, а вот мы с вами рыбку отправимся кормить.

Парни снова вздрогнули. С нервами у них явно было не все в порядке.

– Я скажу! – не выдержал Шнобель, и отец Василий увидел, как полегчало второму. Теперь у того появлялся шанс выжить за чужой счет. Случись разборка, ему предъявить нечего. Языком-то трепанул другой…

– Говори, – пожал плечами священник.

– Это здесь рядом, на камбузе, за плитой, – отчаянно выдохнул Шнобель.

– А почему именно там? – мигом вскочил на ноги отец Василий.

– Каюта Козелкова получается как раз за этой стенкой, – проглотил слюну парень. – Ты куда?! Развяжи нас сперва!

– Вернусь – развяжу! – пообещал отец Василий, схватил сохнущую на ведре половую тряпку, разодрал ее пополам и, стремительно соорудив два кляпа, затолкал их в бандитские глотки и выскочил наружу.

Судя по поведению парней, времени у него оставалось немного. Отец Василий стремительно кинулся в уже обследованный ранее камбуз, отпихнул преградившего ему путь здоровенного мужика в белом халате и кинулся к плите. Заглянул за плиту. Так и есть! Она была здесь.

– Ты что это делаешь?! – громыхал кто-то сзади. – Немедленно покиньте служебное помещение!

– Что вам здесь надо?! – синхронно подвизгивал голосок потоньше.

Отец Василий обернулся. Прямо над ним нависали несколько недовольных, растерянных и просто любопытствующих физиономий.

– Отдел по борьбе с организованной преступностью! – буркнул им в лицо отец Василий. – Если есть свидетели, просьба помочь следствию. А пока всем заниматься своим делом!

Народ тут же стремительно рассосался, предоставив его самому себе.

Бомба лежала между электроплитой и стенкой. Стандартная заводская упаковка тринитротолуола, простенький часовой механизм и армейский взрыватель – никаких изысков. Отец Василий, не мешкая, выдернул взрыватель, отсоединил часовой механизм, вытащил все это добро наружу и охнул. Таймер показывал, что до взрыва оставалось три с половиной минуты. Ребята, конечно, перестраховались, и слава Господу! Три с половиной минуты потерять слишком просто. Он сунул взрывчатку под рясу, не прощаясь, вышел из камбуза и почти бегом добрался до кладовки.

Парни лежали там, где он их и положил.

– Ну вот и все, гаврики! – просто сказал он и выдернул из глоток обильно пропитанные слюной и рвотой кляпы.

Парней еще раз вывернуло.

Он дождался, когда они отдышатся и придут в себя, усмехнулся и сел рядом.

– Так как же вы меня нашли? – внезапно спросил он.

– Не сдавай нас, друг, – попросил Шнобель.

– Я задал вопрос, – напомнил священник. – Как вы на меня вышли?

– Тебя Мамай сдал, – нехотя сказал бандит.

– Это я и без тебя понял. А Мамая как нашли?

– Его транспортная милиция повязала.

– И что?

– Он все и рассказал.

– Ментам?

– Зачем ментам? Братве все и рассказал.

– И что же он такое рассказал?

– Ну что ты сам – мент.

– Господи! – покачал головой отец Василий. – Да с чего вы все взяли, что я мент?

– Хм! А кто пятерых человек вместе с Тихоном повязал? – возмутился парень.

– Вашего Тихона разве что ребенок не повяжет! – хмыкнул священник. – Понтов до небес, а толком ни хрена не умеет! Ни сам, ни люди его!

– А ты, значит, умеешь? – ядовито поинтересовался бандит.

– Научили в армии кое-чему… Никаких таких секретов здесь нет…

– А зачем Козелков хотел твою церкву навестить? – не сдавался парень.

– Каждый человек может зайти в церковь! – покачал головой отец Василий.

– Но не Козелков! – не согласился бандит. – Чего он у тебя не видел?!

Отец Василий задумался, но этот аргумент опровергнуть было трудно. Действительно, вряд ли министр внезапно возжелал духовного просветления – не тот человек. Скорее всего, хотел показать, что и он не чужд высшим «понятиям».

«Горе вам, лицемеры, – вспомнил священник, – что уподобляетесь гробам окрашенным! Снаружи кажетесь красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты. Хотите выглядеть праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония!»