Михаил Серегин - Контрольная молитва

– Все нормально, Костя, – заверил его священник. – По крайней мере пока.

– Моя помощь не нужна? – заискивающим тоном поинтересовался главврач. – Если что, у меня связи есть.

– Ты мне очень поможешь, – улыбнулся отец Василий, – если перестанешь дергаться.

– Все понял, – закивал Костя и растворился в толпе.

Народ гудел, перемешивался, словно крупа в котле с похлебкой, выбегал покурить на задний двор, не обращая ровно никакого внимания на призывные клики помощника главы занять свои места. Но едва на том краю площади появился автокортеж, «актив» словно слизало морской волной, и люди, давя друг дружку, хлынули в распахнутые настежь двери конференц-зала.

Отец Василий прошел в зал в числе последних и сел поближе к выходу – сюда хоть немного поступал свежий воздух. Но все равно уже через четверть часа стало невероятно душно, и священник с жалостью смотрел, как потеет и мучается народ.

– Как это вы, батюшка в таком балахоне ходить можете? – сочувственно подхихикнул сосед справа. Но священник шутки над своим одеянием не принял.

– Бог терпел и нам велел.

Все шло достаточно скучно. Во-первых, главное действующее лицо – сам министр на мероприятии не появился. Разумеется, его помощник, молодой хваткий мужчина, извинился и пообещал, что Вадим Николаевич вскоре подойдут-с, но обещание так и осталось таковым. Козелков не объявился ни через час, ни через два, ни через три. Отец Василий сидел и все больше понимал, что был прав. Министр приехал сюда не для того, чтобы встретиться с народом, у него определенно были совершенно иные планы.

Один за другим выступали докладчики, причем из местных, московское же начальство, видимо призванное олицетворять собой правительство, важно заседало в президиуме, почти беспрерывно хлебая газировку и утираясь поначалу своими платками, а затем и бумажными салфетками со стола. Но Козелкова все не было и не было. И только уже к вечеру, когда наименее стойкие наплевали на все и не вернулись в зал после очередного перекура, Вадим Николавич почтил усть-кудеярскую верхушку своим присутствием.

Отец Василий внимательно смотрел на министра и видел, что Козелков хмур и недоволен. С какой бы целью он сюда ни приехал, дела явно не заладились.

«Что, Вадим Николаевич, не выходит по-твоему? – мысленно спрашивал священник и сам же отвечал: – Не выходит, дружок, не выходит!» Он не имел никаких доказательств, что министр приехал договариваться с Парфеном, но что-то внутри подсказывало ему – все именно так.

После очередного перерыва отец Василий не вернулся в зал, а прошел через протянувшийся вдоль здания администрации сквер и сел на лавочку. Дождь уже с час как перестал, и из-за тучек даже выглянуло неожиданно яркое солнце. Отец Василий прищурился и откинулся на спинку лавки. И вдруг на крыше дома напротив что-то сверкнуло.

«Чердак», – машинально отметил отец Василий и еле удержался от годами вколачивавшегося на каждой тренировке движения – рывок в сторону и перекатом в укрытие, за лавку. Потому что в глубине слухового окна ничто не могло отражать солнечные лучи. В принципе.

Отец Василий наклонил и даже слегка отвернул в сторону голову – с такого расстояния будет казаться, что он смотрит совершенно в другую сторону. Скосил глаза… так и есть, снова отблеск! Он поднялся и неторопливо побрел к парадному входу. Там, возле постоянного поста, он приметил знакомого еще с теплохода начальника службы охраны министра. Подошел к нему, взял под локоть и отвел в сторону от поста.

– В слуховом окне в доме напротив кто-то есть, – тихо сказал он. – Был отблеск, как от прицела.

– Хорошо, сейчас проверим, – серьезно кивнул начальник охраны и стремительно вытащил рацию. – Серегин! Проверь дом напротив. Да, пятиэтажка… Слуховое окно на чердаке. Похоже, что прицел. И еще, возьми с собой Рябова, один не ходи. Понял? Отбой.

«Блин! Молодец какой! – восхитился оперативности начальника охраны отец Василий. – Менты бы так работали!»

– Это ведь вы тогда на теплоходе были? – уточнил начальник охраны.

– Да, я.

– Огромное вам спасибо, батюшка. Если бы не вы, кормили бы мы все волжскую рыбу.

Отец Василий молча кивнул.

– Вы извините, батюшка, – поклонился офицер. – Мне придется вас покинуть.

– Конечно, – принял извинения священник. Кто-кто, а он прекрасно понимал, что только что образовавшуюся с уходом Серегина и Рябова «дыру» следовало заткнуть.

Отец Василий погулял в холле около двадцати минут, когда начальник охраны снова появился и подошел к нему.