Михаил Серегин - Крестом и стволом

– Куда ты?! – крикнул священник.

– Там увидишь! – отмахнулся Коробейник и, едва они оказались этажом ниже, кинулся по комнатам.

Отец Василий едва поспевал, так быстро перемещался Коробейник, но, похоже, друг не находил того, что искал.

– И что дальше?!

Рядом тренькнула о стену пуля. Санька заскользил глазами по полу, что-то обнаружил и кинулся в угол. Нагнулся… и в следующий миг отец Василий увидел, как он открывает крышку люка.

– Сюда, Шатун! – заорал Санька и сиганул вниз.

Отец Василий бросился следом. Люк, как оказалось, можно запереть изнутри – в крышку была впаяна модная петля, для которой на потолке имелся крепкий штырь.

Сразу наступила темнота и тишина. Некоторое время раздавалось напряженное Санькино сопение, а потом он победно выдохнул, и стало слышно, как он осторожно спускается по металлическим ступенькам. Отец Василий ощупал мягкое место – он, в отличие от Саньки, слетел вниз как с горки.

– Браслетами сцепил? – поинтересовался священник.

– Ага, – довольно усмехнулся Коробейник. – Как раз длины хватило.

– И что дальше?

– Передохнем.

Отец Василий медленно пошел вдоль стены, обнаружил табурет и присел. Он еще не отдышался после гонки по бесчисленным комнатам.

– А я диван нашел, – похвастал из темноты Коробейник.

– Геройский ты пацан, – поддержал друга отец Василий. – Я так понимаю, это подвал?

– Ага, – беззаботно откликнулся Коробейник.

– Замкнутое пространство?

– Не проверял.

Наверху раздался топот, затем по крышке несколько раз изо всех сил саданули – видимо, со зла.

– Стучи-стучи, – тихо засмеялся Коробейник. – Развивай мышцу.

– А не выкурят нас?

– Чем? – презрительно отозвался Санька. – И потом, мы оба им нужны живые. Я – «Бухгалтер», а у тебя код.

– Да нет у меня никакого кода, – возмутился священник.

– Старушкам своим расскажешь, – засмеялся Санька. – Парфен слов на ветер не бросал.

– Ты моих старушек лучше не трогай, – предупредил священник.

– Ладно-ладно, не злись, – сдал Санька. – Я тебя обидеть не хотел. Просто пока они со мной на полном серьезе беседовали, я и сам чуть во всю эту бредятину не поверил.

Они замолчали. Оба прекрасно понимали, что портить отношения по пустякам в такой ситуации – последнее дело. Наступила настолько полная тишина, что порой они даже слышали, как там, наверху, орет что-то нецензурное Лось.

– Что это за пароль? – спустя некоторое время спросил отец Василий.

– Я точно не знаю, – задумчиво ответил Коробейник. – Но общая идея такова, что есть счет в банке или даже в нескольких банках, начать операции с которыми можно только, если знаешь пароль.

– Неужели такое бывает? – удивился священник. – А если забыл? Или потерял?

– Понятия не имею! – засмеялся Санька. – Наверное, какие-то правила есть.

Сверху раздался скрежет – люк пытались открыть то ли ломом, то ли монтировкой. Но, судя по мату, которым сопровождались потуги, получалось хреноватенько.

Коробейник вскочил с дивана, щелкнул зажигалкой, и подвал осветился неярким желтым светом. Отец Василий автоматически постучал себя по карманам и вдруг понял, что во внутреннем так и лежит рация.

– У меня рация есть! – выдохнул он.

– Чего?!

– Рация, говорю, есть! Можно с Толяном связаться!

– А какого хрена молчишь?! – вскинулся Коробейник. – Ну-ка давай сюда!

Они вдвоем нажали кнопку вызова и стали ждать отклика.

– У меня в чемодане взял? – чтобы заполнить паузу хоть чем-нибудь, спросил Коробейник.

– Але, батюшка, это вы? Прием, – захрипел динамик.

– Толян! Ты где?! Прием!

– Да вот только что за ограду выехал. Как вы и сказали… А что? Прием.

– Не, молодец, все нормально. Подожди секунду, – отец Василий повернулся к Саньке. – Что делать-то будем? Может, все-таки ментов позвать?

– Не-е, бесполезно, – цокнул языком Санька. – Менты у них купленные.

– ФСБ? – предположил священник.

– Возможно. Только тогда уж лучше ментов.

– Это еще почему?

Наверху громко, надрывно заорали, видимо, от полного отчаяния, и начали молотить по железной крышке ломом. Отец Василий бросил рацию на колени и заткнул уши пальцами.

– Козлы! – ругнулся Санька, когда наверху поутихли. В ушах у обоих еще звенело.

– Чем тебе ФСБ не нравится? – повторил вопрос отец Василий. – По-моему, конкретные ребята.

– Слишком конкретные, – усмехнулся Коробейник. – Один раз в картотеку попал, до конца жизни будешь на крючке, – Санька тяжело вздохнул. – Тебе, Мишаня, может, и ничего, а у меня теперь бизнес. Если ты, конечно, помнишь.