Михаил Серегин - Крестом и стволом

Вода оказалась ледяной, и это сразу привело его в чувство. Он мощно и стремительно разгребал руками, стараясь отплыть как можно дальше в черную и безмолвную бездну ночи.

Отец Василий вынырнул только тогда, когда уткнулся лицом в коренья и понял, что дальше плыть просто некуда. Он медленно всплыл и огляделся. С одной стороны к воде вплотную подступали заросли краснотала, а с другой – в невообразимой дали виднелся подсвеченный молодым месяцем контур берега и легковой машины на нем.

Он глотнул холодной, пахнущей водорослями и разлагающейся рыбой речной воды, содрал рясу и подрясник, скинул туфли и поплыл вдоль зарослей вперед, прочь от этого страшного места.

Отец Василий плыл через Волгу от острова к острову, огибая их там, где тальник наглухо перекрывал выход на берег, и переползая там, где заросли сменялись идеально ровными песчаными пляжами. Отчаянно болела ступня, на глазах пухла, кажется, перебитая рука, из разбитого носа постоянно текла кровь, а веки словно затекали, теряя чувствительность и сужая обзор до мизерной, расплывчатой полоски.

С короткими остановками он проплыл, пожалуй, километра полтора, но даже когда осознал, что выбрался на берег, легче не стало. Подтягивая больную ногу и буквально раздвигая непослушные веки пальцами, он добирался к давно уже замеченным желтым огням незнакомого поселка до самого рассвета.

Истошно лаяли псы, удивленно смотрели на бредущего в одних подштанниках человека редкие селяне, но ни один не рвался ему помочь, то ли принимая за пьяного, то ли просто опасаясь этого окровавленного, заросшего черным вьющимся волосом крепкого мужика.

Он так и не нашел ни медпункта, ни здания поселковой администрации, когда он признал, что более идти не в состоянии и ввалился в первый попавшийся на глаза двор.

– Друг! – прохрипел отец Василий небритому, худому, как оглобля, испуганному мужику. – Мне нужен врач! – и рухнул наземь возле жаждущей порвать его на клочки овчарки.

Единственную на весь поселок молоденькую медичку нашли только через час или даже позже. По крайней мере, когда она склонилась над нежданным пациентом, солнце стояло достаточно высоко. Отец Василий позволил себя осмотреть, но, увидев полное замешательство врачихи, попросил доставить его в Усть-Кудеяр, в районную больницу.

– Лучше сразу к Косте, – еле слышно просипел он. – Это главврач, он меня знает, – и потерял сознание.

Потом его долго везли в райцентр, причем выпрошенный у местного участкового битый-перебитый старый личный «еразик» постоянно глох или начинал скрежетать внутренностями столь гнусно, словно под брюхом у него были привязаны консервные банки. А потом была реанимация, и Костя орал на медсестер, требуя от них то ли дополнительной скорости в работе, то ли абсолютного подчинения.

Отец Василий то проваливался в небытие, то снова начинал видеть рефлектор над собой, а то и начинал долгие, неожиданно интересные переговоры с Бошем и Муллой.

Что интересно, Бош так и остался в своей закапанной кровью камуфляжке – таким, каким и видел его Мишаня тогда, в последний раз, а вот Мулла, под стать своей кличке, зачем-то обрядился в странной формы чалму, стеганый халат и поясной платок.

– Ты чего так обрядился?! – засмеялся отец Василий.

– Я на тебя посмотрю, святой отец, когда ты к нам попадешь! – ощерил ровные белые зубы покойный ефрейтор Иса Муллаев. – Вот тогда и посмеемся!

– Я в другое место попаду, – покачал головой отец Василий. – Разве ты не знаешь?

– Это ты сейчас так думаешь, – спокойно возразил Мулла.

– Ты с ним лучше не спорь, – махнул рукой Бош и выдернул из-под мышки одну из убивших его заточек. – Он у нас в большом авторитете, и не подойди.

Священник удивился. Он просто не представлял ситуации, чтобы простоватый, недалекий Мулла мог быть у кого-то в таком авторитете, да так, что и не подойди!

– Как вы здесь, ребята? – спросил он. – Не обижают вас?

– Да кто нас обидит? – усмехнулся Бош. – Кто мы такие, чтобы нас обижать? Это тебя ждет…

Мулла резко вмешался и зажал Бошу рот своей узкой смуглой ладонью.

– Не слушай его, – попросил он священника. – Вот увидишь, ты попадешь, куда надо! Вот увидишь!

– А куда я попаду? – спросил отец Василий, но друзья смутились и медленно растаяли в воздухе – наверное, от стыда.

– Будешь дергаться, никуда не попадешь, – склонился над ним Костя. – Лежи смирно, я сказал! А то прикажу тебя ремнями притянуть – будешь знать!