Лев Пучков - Привычка убивать

Старинные часы, стоящие в верхнем зале, мелодично пробили четыре раза. Шишок зевнул, с хрустом потянулся и, вскарабкавшись на полуистлевший ларь, высунул голову из подвального окна.

Над усадьбой висела мертвая тишина. Ночное небо, чистое, без единого облачка, неярко освещала четвертинка ущербной луны и россыпи загадочно мерцающих звезд. С низин медленно наползали жиденькие клубки холодного предутреннего тумана — к рассвету вся трава в усадьбе будет покрыта обильным слоем ледяной росы, по которой не очень-то и приятно ходить босыми ногами. Ах, какая ночь! В такую ночь смертные легко расстаются с душой: сон их крепок и безмятежен, ничто не мешает силам Тьмы пить из беззащитных тел жизненную энергию.

Шишок запустил когтистую лапу под волчью доху и почесал лохматую грудь. Пора заняться делом. Четвертый удар часов в верхнем зале — сигнал для Хранителя, знак, повелевающий приступить к ежесуточному предутреннему обходу.

Шишок спрыгнул с ларя и, нашарив в стене небольшое углубление, нажал на едва прощупываемую шляпку бронзового болта. Фрагмент стены почти бесшумно отъехал в сторону, приглашая Хранителя шагнуть в запутанную систему тайных ходов старинного особняка.

Закрыв вход легким нажатием на второй болт, Хранитель оказался в кромешной темноте — древние устроители лабиринта не сочли нужным позаботиться об освещении, полагая, видимо, что Хозяин сам разберется, каким образом ему гулять по своим тайным владениям — с факелом или кучей светляков в туеске. Хранитель не нуждался в освещении: за долгие годы он на ощупь изучил каждый изгиб и поворот тайных ходов и в случае необходимости мог с невероятной быстротой перемещаться по усадьбе, будучи совершенно незаметен для ее обитателей.

Пройдя по узкому сводчатому коридору, Шишок поднялся по винтовой лестнице на второй этаж, преодолел четыре поворота внутристенного лабиринта и, упершись в тупик, нащупал нехитрую систему из пяти бронзовых шестерен и тяжелого противовеса, открывавшую потайной вход в апартаменты Гостьи. Когда он приходил сюда с визитом в прошлую ночь, одна шестерня, как ему показалось, непозволительно громко скрипела. Достав из складок дохи масленку, Хранитель смазал вал и нажал на шляпку бронзового болта, приводящего систему в действие. Узкая дверь, стилизованная под фрагмент стены, тихо отъехала в сторону, открывая вход в комнату. На этот раз Хранитель остался доволен — отпирающая система функционировала как надо. Древние мастера в полном объеме владели своим ремеслом: сработанные несколько столетий назад механизмы действовали исправно и по сей день, нужно было только периодически обслуживать их — добавлять масла и удалять старую смазку.

Шишок шагнул в комнату, неслышно приблизился к постели Гостьи и долго любовался ее лицом, которое в лунном свете казалось загадочным и необычным. На другой кровати, стоявшей у противоположной стены, тихо посапывал мальчишка — сын Гостьи.

Хранитель задумался и тяжело вздохнул. Гостья и ее сын были самыми беззащитными из теперешних обитателей дома — убить их не составляло никакого труда. Но как раз их Шишок трогать не собирался: женщина и мальчишка нравились ему и, что самое главное, были совершенно безопасны.

В последний раз бросив взгляд на Гостью, Хранитель невесомым призраком просочился в потайной ход, закрыл дверь и двинулся по лабиринту далее. У двери, ведущей в комнату хозяина усадьбы, Шишок остановился и, достав из висевших на поясе ножен здоровенный, остро отточенный тесак, начал бормотать заклинания, прося Отца Тьмы о помощи. Исчерпав запас заклинаний, Хранитель нажал на шляпку болта…

Отец Тьмы, судя по всему, опять не услышал просьбу своего подданного: нынешний хозяин усадьбы — подлый тать — был надежно укрыт от взора Хранителя магическим балдахином, ниспадавшим на ложе с потолка. Вокруг широкой кровати, на полу, были выведены по кругу магические руны, надежно защищавшие хозяина дома от сил Тьмы. Руны были начертаны какой-то волшебной краской — они неярко мерцали в темноте, переливаясь синеватыми бликами в бледном свете ущербной луны, проникавшем в комнату сквозь зарешеченное окно.

— Ойи-хоу! — огорченно воскликнул Хранитель, присаживаясь на корточки у края круга и всматриваясь в едва просвечивающуюся ткань магического балдахина. Проклятый маг владел искусством, против которого Хранитель был совершенно бессилен. Шишок не мог перешагнуть через круг и прикоснуться к материи, за которой скрывалась слабая плоть смертного. Каждую ночь Хранитель повторял свою попытку уничтожить врага, вторгшегося на его территорию со злым умыслом, и всякий раз эта попытка оборачивалась неудачей. Отец Тьмы почему-то не хотел помогать ему в этом благом деле — может, испытывал своего раба на прочность, а может, просто считал, что это его личное дело, и не спешил вмешиваться до поры.