Лев Пучков - Привычка убивать

— Нет, не терзался, — Умник слегка порозовел — Март мгновенно напрягся и приготовился к каверзному вопросу: парень проявляет редкие для него эмоции, значит, волнуется сверх меры, решает вопрос жизни и смерти. — Но… Туда я пришел сам. Я мог отказаться в любую минуту, уехать обратно, и никто бы меня за это не наказал. А здесь… У меня ведь нет выбора. Если я откажусь, вы меня ликвидируете. Возможно, самолично и прямо вот на этой террасе: я прекрасно знаю, каковы ваши боевые навыки. Без оружия мне против вас ловить нечего…

— Нет, ты определенно начитался всякой дряни, — опять хмыкнул Март. — Ну кто тебе сказал, что у тебя нет выбора? Не хочешь в «иксы», дело твое. Проваливай на здоровье — никаких репрессий. Тебя не отчислят из «Абордажа» и даже будут более снисходительными на экзаменах — я позабочусь об этом, чтобы ты не вообразил себе невесть чего.

— Неужели вы меня отпустите просто так? — с превеликим сомнением в голосе вопросил Умник. — После всего, что я узнал про этот ваш «Х»? Нет, так не бывает…

— Бывает, бывает, — буркнул Март. — А что касается информации… Я просто попрошу тебя этой информацией не делиться. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Даже с любимой женой. Имею право на такую просьбу?

— И все?

— Угу. Все.

Умник озадаченно почесал затылок. Ситуация не укладывалась в привычные схематические рамки. Как каждое развитое дитя эпохи, курсант «Абордажа» имел свое представление о существовании таинственных организаций, подобных «Х». Представление это ограничивалось взглядом стороннего наблюдателя: вполне может быть, что такого рода образования в природе наличествуют, но только не в том измерении, в котором данный индивид привык функционировать. Может, где-то в Колумбии, там наркокартель на наркокартеле сидит и наркосиндикатом погоняет. Или где-нибудь в Африке, у негров. Далеко, в общем. Но не у нас. И тут вдруг — бац! Извольте вступить. А может, это очередной тест из программы МПП — наподобие розыгрыша на кафедре судебной медицины?

— Кто поручится, что я сохраню эту информацию в тайне? — осторожно поинтересовался испытуемый. — Кто даст гарантию, что я буду следовать вашим рекомендациям? А вдруг я сболтну ненароком где-нибудь в кругу друзей, во время шумной пирушки? Или, чего доброго, захочу заработать, продав эту информацию? Вы об этом не подумали?

— Подумали, — Март тяжко вздохнул — осторожная позиция Умника начинала его нервировать. Имелась установка, что посвящаемый с ходу вломится в умилительный экстаз и будет со слезами на глазах просить немедленно подвергнуть его суровому испытанию — дабы доказать свою нужность и преданность. А посвящаемый, фрукт этакий, почему-то кочевряжится сверх меры. — Мы все продумали, малыш. Мы всесторонне и тщательно изучаем каждого кандидата, обновляем свой состав редко и не берем кого попало — можешь мне поверить. Очень может быть, что за два месяца непрерывного изучения я узнал о тебе гораздо больше, чем ты сам за всю предыдущую жизнь. Ты не такой. В смысле, ты не будешь болтать за столом и пытаться заработать на этой жареной информашке какие-то сомнительные деньги. Поэтому мы спокойно можем отпустить тебя в случае твоего отказа, будучи уверены, что ты не представляешь опасности.

— Ну а если вдруг вы ошиблись? — упрямо набычился кандидат. — Вы что, уверовали в свою непогрешимость и исключаете возможность провала? Знаете, многие сильные мира сего в свое время жестоко поплатились за то, что перестали считаться…

— Нет, мы не уверовали, — жестко оборвал собеседника Март. — И, разумеется, на заднем плане держим такой вариантец про запас. Все просчитано на пару десятков ходов вперед. Ты даже представления не имеешь, насколько у нас вез-де все схвачено, заточено, подмазано. Если ты вдруг где-то что-то сболтнешь, тебе просто никто не поверит. А мне тотчас же позвонят и скажут: посмотри-ка, тут твой выпускник несет какую-то околесицу — уши вянут! Вот тогда мы будем делать выводы. И я тебе обещаю, что эти выводы будут весьма скорыми и крайне однозначными. Ты представляешь себе, что такое «стерилизация ближнего круга общения»?

— То есть? — заинтригованно приподнял бровь Умник.

— Твоя семья, — обыденным тоном принялся перечислять Март. — Твои близкие друзья. Контактанты по «Абордажу». Бармен в том кабаке, где ты имел неосторожность говорить лишнее. Официант, случайные собутыльники, имевшие несчастье оказаться в тот роковой вечер рядом с тобой, проститутка, которую ты подснял в этом самом баре, сутенер проституткин, а также ее близкие подруги. Все эти возможные носители нежелательной информации будут уничтожены в самые кратчайшие сроки.