Михаил Серегин - Притон невинностей (Сборник)

Ленка вздохнула и подумала, что она никогда бы не стала, например, судьей. Не смогла бы. Она так лихо рассуждала о предполагаемых психологических мотивах преступления, хотя Бланк, например, не дал ей никакого повода для подобных рассуждений и все они целиком основаны на ее (исключительно – на ее, а не его) восприятии его жизни в этой его конуре.

А впрочем, чего это она загрустила! Не получится из нее судьи, и ладно, она никогда и не мечтала стать судьей, эта профессия всегда казалась ей неимоверно скучной. Да и не смогла бы она теперь стать судьей. Для этого нужно оканчивать институт, а это такая морока… Она и школу-то не успела еще окончить.

Вот детектив – это по ней! Здесь не приходится сидеть в затхлом кабинете и, в сотый раз перелистывая страницы очередного дела, разбираться в тонкостях и нюансах показаний сторон. Гораздо интереснее добывать доказательства своими руками, своей головой.

И потом, вечный соблазн… Судей наверняка очень часто пытаются подкупить. Ленка, конечно, долго крепилась бы, но если бы ей очень сильно захотелось, например, на Багамы, смогла ли бы она устоять?

Вот ведь, черт! Она совсем забыла, что у нее есть такое интересное дело, которое обещает ей обеспечить двухнедельный отдых на берегу Саргассова моря. Этот убогий Бланк ей все мозги заморочил, из-за него она едва не забыла, что ей нужно еще выработать план действий, с помощью которого она непременно выйдет на женщину, обманным путем завладевшую деньгами Шестерикова.

Несмотря на позднее время, Ленка поспешила в агентство. У нее с Димой была договоренность: встречаться в агентстве для того, чтобы обсудить, что удалось сделать за день и что делать на следующий. Потому что если она ехала сразу к нему домой, то поговорить толком не удавалось. Какие серьезные разговоры в постели?

Ленке особо хвалиться было нечем, но договор есть договор. Она хоть и любила устанавливать новые традиции, а старые нарушать, но Диму она все же уважала: он мужик хороший, гораздо лучше всех, с кем ей пришлось побывать в одной постели.

Дима сидел в своем кабинете не один, а вместе с Зубовым, который устроился напротив него в низком кресле для посетителей и, вспотев от усердия, выводил что-то на листе бумаги своими милицейскими каракулями.

– Проходи, садись, – показал Дима на второе кресло. – Ты очень вовремя пришла. У нас тут сейчас начнется небольшой банкет по случаю вливания в наш коллектив нового члена команды. Каковое событие мы с Зубовым вознамерились отметить, продегустировав принесенный им коньяк «Курвуазье». Рекомендую к нам присоединиться.

– Если ты будешь упражняться в таком официальном стиле и дальше, – съязвила Ленка, – то первыми от тоски умрут мухи, потом тараканы, а потом и мы с Зубовым. С кем ты тогда работать будешь?

– Ну, ладно, ладно, – обиделся Дима. – Тебе всегда не нравился мой юмор. Я думал, что это, ну… забавно.

– Забавно было сегодня мне, когда я посетила Михаила Бланка в его конуре, – проворчала она. – По-другому место, в котором он живет, не назовешь. По крайней мере, это не квартира и уж, конечно, не дом. Это не квартира, а односпальная нора какая-то.

Она вкратце рассказала Диме о своем визите к Михаилу Бланку. Дима слушал ее очень внимательно и изредка кивал.

– Зависть завистью, – сказал он, когда она замолчала, – а его фирмочку нужно основательно проверить. Чем занимаются, какое у них положение с доходами, налогами, вообще с финансами. Ну, ладно, этим я сам завтра займусь. Тебе теперь не стоит туда соваться: он тебя наверняка узнает. Может быть, и к лучшему, что ты не сказала ему, что наше агентство детективное? Что это за название, кстати, – «Омела»? Что оно означает? Я в энциклопедическом словаре порылся – но не нашел.

– Не знаю, – пожала Ленка плечами. – Бланка об этом не спрашивала. Так, ерунда какая-нибудь, бессмыслица, набор букв.

– Любой набор букв, – тут же подхватил Дима, – можно рассматривать как слово, написанное на неизвестном языке. Информация о человеке, который это слово выдумал, в нем все равно содержится. Весь вопрос в том – удастся ли эту информацию извлечь? Неужели я должен объяснять тебе азы языкознания? Для иностранца любое слово на неизвестном ему языке – набор букв или там звуков. Но тот, кто этот язык знает, понимает это слово и получает информацию, которая для иностранца недоступна.

– Дима, – вздохнула Ленка. – Мухи уже сдохли, очередь за тараканами.

– Ладно, молчу! – насупился Дима и повернулся к Зубову. – Ну? Написал?