Михаил Серегин - Стриптиз на дорогах

– Заткнись! – бросил ему Борисыч и повернулся к видневшемуся вдали «Мерседесу». – Давай сюда! – заорал он и замахал руками, сигнализируя.

«Мерседес» медленно стронулся с места.

«Вот он – момент, – мелькнуло вдруг в голове у Паши, – пока не подъехал этот толстый, кинуться на Борисыча, хоть на несколько секунд вывести его из строя – добраться до монтировки… А тогда уж и толстый пусть подъезжает. И тачку им всю разукрашу…»

Паша вспомнил, как он перепугался – от неожиданности больше, – когда Борисыч схватил его за грудки, а потом сшиб его с ног.

«Все выложил про Сашу, – подумал он, кусая губы со стыда, – а мог бы просто сказать, что… Куда-нибудь отправить их – обмануть. А – испугался и ничего не соображал… Придурок…»

– Поедем к автосервису тому потихоньку, – не оборачиваясь, проговорил Борисыч. Он крепко стоял, расставив ноги и уперев кулаки в бока, – поищем эту тварь. Не могла же она сквозь землю провалиться. Найдем – никуда она от нас не денется. А когда найдем – прибью ее на хрен. Столько дерьма из-за нее…

Паша и сам не успел отметить тот момент, когда он бросился на Борисыча. Очнулся он тогда, когда ощутил себя на поверженном враге.

Паша быстро вскочил на ноги и, пока разъяренный Борисыч поднимался, несколько раз от души вмазал его ботинком по ребрам.

Борисыч задохнулся и перекатился на спину.

«Мерседес», неторопливо кативший по трассе, рванул почти на полную скорость. Секунд через десять он был бы у «шестерки».

Паша рывком открыл дверцу своего автомобиля и выхватил из-под сиденья монтировку.

Он едва успел обернуться – Борисыч вполне успел оправиться от ударов и уже поднимался с асфальта.

Подскочив к нему, Паша двинул его монтировкой в открытую грудь – как копьем. Борисыч отлетел на несколько шагов, тогда Паша решился и, изрядно размахнувшись, ударил монтировкой в полную силу.

По всей видимости, Паша целил в голову, но Борисыч успел пригнуться – удар пришелся ему в плечо. Борисыч взвыл от боли.

Переложив монтировку в левую руку, правой Паша от души засветил Борисычу в морду, разбив одним ударом ему нос и губы.

– Отвяжись от Саши!! – заорал Паша, размахивая перед носом Борисыча монтировкой. – Понял, что сказал?! Иначе я тебе все мозги вышибу!! Понял?

– Су-ука… – простонал Борисыч, – я до тебя… доберусь…

Паша, ощерясь, отпрыгнул от Борисыча – чтобы было место для размаха – и впечатал свою монтировку Борисычу в живот.

– Понял, я спрашиваю?! – взревел он, когда Борисыч перегнулся пополам и, надув щеки, рухнул на колени. – Понял, козел? Отвечай!!

Ответить Борисыч не мог при всем желании – монтировка вышибла из него весь воздух, находившийся в легких, а тот воздух, что в неисчерпаемых количествах находился снаружи тела Борисыча – никак не мог заглотить окровавленный рот. Борисыч только хрипел, стоя на коленях, низко опустив голову – касаясь лбом асфальта.

– Не хочешь отвечать?! – зловеще проговорил вовсю раздухарившийся Паша. – Так я тебе еще раз тогда…

– Эй! – окликнули его сзади.

Паша обернулся.

Позади него ворчал подрагивая длинный черный «Мерседес» с незаглушенным мотором – Паша и не слышал в пылу битвы, как подъехал автомобиль – а возле «Мерседеса» стоял толстяк, про которого Паша уже успел забыть.

В вытянутой руке толстяка поблескивал на ослепительном солнце маленький никелированный револьвер.

– Ну-ка отойди от него! – скомандовал толстяк. – И железяку свою брось.

Несколько секунд Паша раздумывал, как ему поступить.

– Не отойду, – заявил он наконец, – я ему сейчас голову разобью!

Толстяк молча взвел курок. Паше вдруг стало резко не по себе.

– Положи пистолет, – неуверенно сказал он, – а то я сейчас ему…

Паша угрожающе поднял монтировку.

– Борисыч, – позвал толстяк, – ты живой?

– Жи… вой, – выговорил Борисыч и закашлялся, – вали его, суку…

Толстяк снова перевел взгляд на Пашу. Паша растерянно опустил монтировку, а потом и вовсе – отбросил ее далеко в сторону.

Толстяк и не думал опускать свой пистолет. Паша посмотрел в черное дуло и неожиданно для себя попросил:

– Не стреляй…

Толстяк молчал.

– Я же бросил монтировку, – проговорил Паша и не узнал своего голоса, – не стреляй, а?.. Ребят, ну извините… Я вам тачку свою отдам, только не убивайте меня… Бо… Борисыч… Не знаю, как вас по имени…

– Чего ты канителишься? – прохрипел Борисыч, поднимая голову. – Стреляй давай!

Толстяк выстрелил. Потом опустил пистолет пониже и выстрелил еще раз.