Михаил Серегин - Основной инстинкт

– Президента? – ахнула Верка.

– Ну что ты! – усмехнулся Виктор. – Он сам никогда приказы не отдает.

– А «мы» – это ты и Седой? – спросила Вера.

– «Мы» – это Седой и люди, которые ему подчиняются, – поправил ее Виктор. – Он – руководитель.

– Витя, – спросила вдруг Вера, – а почему по телевизору говорили про какого-то мертвого, который якобы убил Поташина?

Она страшно боялась, что Виктор не поверит в то, что это говорили по телевизору. Он в самом деле задумался, даже губы у него скептически поджались.

– Кто говорил? – быстро спросил он. – По какому каналу?

– Ну я не помню! – пожала плечами Вера. – Следователь какой-то. По какому каналу – не помню. Я их сегодня столько пересмотрела!

– Ладно! – решился Виктор. – Это, в конце концов, не так уж важно. Раз об этом по телевизору говорят, ты и сама догадаешься… Мертвый – это моя кличка. У меня легенда такая, под которой я в Москве существую. Нам, видишь ли, приходится общаться с разными людьми, в том числе и с криминальными группировками. Для них я – Мертвый, бывший спецназовец, за убийство офицера получивший пожизненное и сбежавший из лагеря, киллер, работающий на Седого.

– Почему – Мертвый? – спросила Вера. Кличка Виктора ей очень не понравилась.

– Потому, что душа пустая, мертвая, – усмехнулся Виктор. – Мне ее в зоне вытоптали полностью.

– Но это же не так! – возмутилась Вера.

Виктор прижал палец к ее губам.

– Хватит шуметь! Это ж легенда у меня такая… – сказал он. – Знаешь, что мы сейчас сделаем? Мы пойдем в ресторан! Я страшно хочу есть. И пить с тобой шампанское! Подходит?

– Отметить успешную операцию хочешь? – скривилась Вера. – Залить шампанским убийство?

– Верка! – сверкнул на нее глазами Виктор. – Хватит рассуждать о том, в чем ты ни хрена не понимаешь. Быстро собирайся!

В «Мехико» играл мексиканский джаз, гитары гремели зажигательными ритмами, Вера немного отвлеклась от мрачных событий сегодняшнего утра. Виктор пил текилу, облизывая соль с запястья, Вера наотрез отказалась от этого мексиканского самогона из кактусов. Она предпочла шампанское и сидела за столиком, посматривая по сторонам. Многие мужчины на нее смотрели.

Виктор заказал ей мясо по-техасски, но в нем оказалось столько перца, что Вера его в рот не могла взять. Да и не хотелось есть, хотелось просто сидеть за столиком, зная, что сегодня не надо работать и профессионально реагировать на каждый обращенный на нее мужской взгляд. Не надо гадать, кто из глядящих на нее плотоядно мужиков заплатит больше, и потом ехать с ним в гостиницу, номер в которой Вера снимала обычно с утра, и там ублажать его необузданную пьяную фантазию.

Можно просто сидеть рядом с Виктором и ни о чем не заботиться. Виктор сам все решит, сам во всем разберется. В чем она, в конце концов, его подозревает? В том, что он ей врет? А она рассчитывала, что человеку с его профессией можно говорить всю правду? Наивно!

Виктор вышел в туалет. Вера заметила, как количество обращенных на нее взглядов тут же увеличилось. Его, оказывается, побаиваются! Вера закрутила головой, пытаясь прикинуть, сколько же мужчин ее сейчас рассматривают, и вдруг увидела Седого, который нагло смотрел на нее и противно ухмылялся.

У Веры сердце замерло от страха. В его ухмылке не было ничего доброжелательного. Так, наверное, смотрят вампиры на свою жертву, у которой собираются пить кровь из прокушенного горла.

Вера живо представила, как Седой набрасывается на нее, валит на пол и тянется к ее горлу своими гнилыми, обломанными зубами. Из его рта несет зловонием. Вера отбивается от него руками и ногами, но сил у нее не хватает, она слабеет, и Седой вонзает ей в горло свои гнилые, но острые зубы. Брызжет кровь…

Вера очнулась от страшной картинки и вновь посмотрела на столик, за которым сидел Седой. Он расположился недалеко от них, всего через три столика, и Вере очень хорошо было видно злое выражение его старческих красных глаз. Глаза у него словно кровью налились. Вера могла поклясться, что Седой смотрел на нее с ненавистью.

Она еле дождалась Виктора. Поединок того с текилой продолжался с переменным успехом, и то одна, то другая сторона одерживала верх. Сейчас ситуацию полностью контролировал Виктор. Он даже позволил себе вновь заказать пятьдесят граммов текилы.

– Виктор, – зашептала ему Вера. – Там, через три столика от нас, старый мужчина… Он так зло на меня смотрит! Ты его знаешь?

Вера не могла сказать Виктору, что узнала Седого. Но если он сам сейчас назовет ей это имя, она сможет расспросить его об этом человеке.