Валерий Рощин: Ложный флаг (Предательская западня)

Позицию для Анвара выбрали на краю поляны – неподалеку от тропы. Помогая ему снаряжать ружье пулевыми патронами, Александр наставлял:

– Огонь откроешь в том сэ-случае, если кто-то побежит с площадки к тропе. Боеприпасы расходуй экономно – стреляй только прицельно – в грудь.

– Ясно, – сосредоточенно кивал тот.

– И обязательно посматривай назад – чтобы никто не застал врасплох со стороны села. Запомнил?

– Конечно.

– Позицию покинешь только тогда, когда увидишь на поляне нас с Шалвой. Мы будем напротив и немного правее – вон там, – указал капитан на выступающий лесной "мысок". – Услышишь вертолет – сэ-считай, операция началась.

Охотник прилег у основания исполинского кедра, разложил под рукой десяток красных патронов и спокойно отвечал:

– Не переживайте, братцы – я не подведу.

Приятели снова обошли площадку лесом; остановились у невысокого кустарника, раскинувшего жиденькие ветви меж двух деревьев. Глянув на часы, Осишвили распорядился:

– Значит так, мы с тобой пока ждем здесь. Садись… Поляна большая, а нам нужно оказаться метрах в ста от вертолета.

– Зачем так близко? – усаживаясь на траву, удивился друг.

– Мне, к сожалению, не известно, сэ-сколько здесь появится людей, а у нас только один нормальный ствол. Если бы целей было две-три – можно спокойно вести огонь с дальней опушки – никуда бы не делись, и каждый получил бы по пуле. Трех секунд бы с излишком хватило.

– Думаешь, их будет больше?

– Уверен. Поэтому сделаем вот что…

Далекий гул вертолетных движков послышался в семь утра – солнце едва успело выглянуть из-за высоких вершин.

Александр поднял голову, прислушался…

Потом пытался рассмотреть винтокрылую машину сквозь разрывы густых крон…

Однако узреть ее удалось лишь над северо-восточной опушкой поляны. Задрав нос, вытянутое пятнистое тело медленно проползло над верхушками вздрогнувших кедров. С хищной уверенностью подобралось к центру площадки; повернулось градусов на двадцать и неторопливо коснулось земли широко расставленными колесами.

Дверка грузовой кабины съехала назад, у левого борта засуетились какие-то люди…

– Пошли, Шалва, – пригнувшись, позвал капитан.

Они осторожно переместились метров на пятьдесят, выбрав выгодную дистанцию, а также безопасный сектор – чтобы выпущенные пули случайно не зацепили Анвара. Сашка разгреб слой сухой хвои для твердости опоры локтя левой руки; чуть правее уложил два запасных магазина, оглянулся назад.

– Крути головой почаще, – напомнил он товарищу и принялся считать тех, кто спрыгивал с трапа вертолета.

Сначала у левого борта появились двое вооруженных мужчин. С явной аккуратностью они выгрузили носилки с лежащим человеком; затем какие-то молодые парни вытащили несколько трупов и уложили их рядком на траву. Последним кабину покинул раненный здоровяк лет тридцати пяти. С помощью оптики карабина капитан хорошенько рассмотрел его: камуфлированная форма, похожая на ту, что носил сам Осишвили во время службы в спецназе; пустая кобура на поясе; подходящая для горных марш-бросков обувь.

"С автоматами шестеро, не считая лежащего на носилках; все кавказцы. Однако трое из них – те, что одеты в темно-зеленые комбинезоны – члены экипажа. Еще шестеро – пленные; этих усадили в кучку в двадцати шагах от "вертушки". И, кажется, пять трупов", – заключил Александр, продолжая наблюдение.

– Георгий, справа идут какие-то люди, – послышался взволнованный шепот, – идут от тропы, где сидит Анвар.

– Вижу, Шалва. Молодец.

С южной оконечности поляны к вертолету приближались шестеро мужчин: все в военной форме, в руках винтовки M-16; на плече у одного объемная дорожная сумка…

"Еще шестеро… Нормально – все идет по плану, – констатировал капитан, привычно поглаживая указательным пальцем спусковой крючок. – Нормально. Но лучше дождаться, когда экипаж сподобится сесть в "вертушку" и уйти вторым рейсом за сворой журналистов. Все же девять человек – не двенадцать".

– Ждем, – сказал он не то приятелю, не то самому себе.

Ждать пришлось недолго. Пока подошедшие здоровались и обнимали молодого грузина, а потом обступили лежащего на носилках мужчину, винты вертолета стали медленно раскручиваться, послышался шум оживших двигателей…

– Отлично. Пэ-приготовься, Шалва – сейчас начнем, – припал к окуляру оптического прицела Сашка.

– Я уже с вечера на все готов, – быстро смахнул тот со лба выступившую испарину и расплылся пухлой щекой по прикладу вертикалки.