Валерий Рощин - Уран почти не виден (Урановый диверсант)

Израиль; Хайфа

28-29 июня

– Извините, не могли бы вы подсказать, как отсюда проще и быстрее добраться до центра? – остановившись в трех шагах от помятого ведра с водой, спросила Ирина по-английски.

Старик мельком взглянул на подошедшую особу. Ни один мускул не дрогнул на морщинистом лице, ни одно лишнее движение перепачканных раствором рук не нарушило привычного ритма работы.

Девушка пожала плечиками, вздохнула… Повернувшись и делая первый шаг в противоположном от берега направлении, тихо сказала по-русски:

– Жаль, что вы не понимаете. Придется плутать…

– Ви, дочка, таки из России? – вдруг послышался сзади хрипловатый голос.

– Да, – обернулась она.

– Шож ви мине спрашиваете на ненашем язике? Так бы сразу и заговорили по-русски… Ви, наверное, недавно переселились в Святую землю и еще не привыкли к тому, шо здесь живет половина бывших русских?

– Вовсе нет, – запросто отвечала молодая женщина, – я приехала сюда с мужем на несколько дней.

Крохотный табурет жалобно скрипнул – мастер ополоснул руки в ведре с водой и разогнул спину.

– Так, значит, в Хайфе у вас, слава Богу, родственники!

– Вовсе нет, – повторила она. – Мы с мужем самые обычные туристы, – и, застенчиво улыбнувшись, призналась: – Знаете, я уж третий раз прохожу мимо в поисках верного направления и невольно наблюдаю за вашей работой. Красиво у вас получается! Да и… прошу извинить, если отвлекаю.

– Пестехолоймес*, – прокряхтел старик непонятное словцо и обратил к ней почти черное от загара лицо: – Мине теперь мало приходится говорить с людьми – все больше с камнями. Спрашивайте, милочка, спрашивайте… Спросите о городе, о порте, о любом жителе этого района – я с радостью расскажу, шо знаю.

Ирина слегка наклонилась и с интересом рассматривала только что уложенные на цоколе и кирпичных столбах забора камни. Мастер же вытер о серую тряпицу мокрые руки, уселся поудобнее и спросил первым:

– А шож ви, дочка, прогуливаетесь одна и без мужа?

– Переборщили мы немного с прогулками под вашим солнцем – он вчера чуть живой вернулся в гостиницу. А сегодня решил отлежаться в прохладном номере.

– Да, здесь ви правы. Жара в Израиле густая и шутить с ней не стоит.

Она немного отошла назад от уже облицованного фрагмента; склонила голову набок, словно рассматривала музейный холст. Подметив неподдельный интерес, пожилой мужчина замолчал, настороженно ожидая оценки…

И девушка не удержалась:

– Потрясающе. Мне очень нравится, как вы работаете.

– Ви, милочка, можете мине, конечно, не поверить, но это таки непростая работа, – заулыбался он, отчего по щекам разбежались глубокие морщины. Затем всплеснул жилистыми руками: – Это ж не кирпичи в шэренгу строить при возвэдении многоэтажного дома! Не скажу дурного за ремесло каменщика, но шо в нем сложного?… Натянул себе леску, разбросал раствор и шуруй – било бы ровно!

– А тут вы будто мозаику выкладываете.

– У вас хороший глаз, моя фейгеле – это и есть самая настоящая мозаика! Здесь все первостэпенно важно: и форма камня, и его размер, и толщина, и даже оттенок. Поглядите сюда, – указал он узловатым пальцем: – Смотрите, как играет композиция – три группы больших камней словно монолит, а между ними бежит прожилок. Меж больших камней непрэменно должна быть пущена прожилка из мелкой россыпи! Иначе, не дай Бог, вийдет форменная куча, а не композиция.

– И вправду красивое сочетание, – совершенно искренне подтвердила Арбатова. – Если бы камни лежали как попало – исчез бы весь вид.

– И опять ви очень правильно говорите! Оттого мое дело не терпит спешки. Тут на неделе один из заказчиков ни разу не подумал и принялся меня упрекать в неторопливости. Я бил прэдэльно возмущен и решил немножко научить его жизни. Немножко, милочка, совсем чуть-чуть… Шоб не обидеть клиента, потому что клиент не любит когда мастер умнее него… Ладно, говорю, будь по-вашему. Но поимейте ввиду – переделка за ваш счет!

– И что же? – заулыбалась она, ожидая неординарной развязки.

– Как шо?! Шоб ви знали, я выложил ему безо всяких композиций целый угол! Красивый такой угол, ровный, как под линейку. Без композиции, но бистро, как он хотел. Ведь слово клиента – закон! Любой каменщик мог бы загордиться таким углом, если бы он строил, напримэр, коровник. Но ведь это бил не коровник! И шо ви сибе думаете?! Походил он взад-вперед, "полюбовался" результатом спешки… Потом тяжко подумал, почмокал своими толстыми губами и попросил все переделать. Да еще и премию мине объявил – пять процентов от первоначальной суммы!