Валерий Рощин - Уран почти не виден (Урановый диверсант)

– Но летать ночью в горах – затея не для самых умных, – покачал головой Артур.

– А-а!… – отмахнулся генерал, – подготовку они прошли серьезную; к тому же их снабдили продвинутым снаряжением. В том же тайнике, устроенном почти на вершине горы, обнаружены два шлема со встроенными приборами ночного видения – вот вам и вся премудрость.

– Интересный разворачивается вестерн, – усмехнулась Ирина. – А кому и зачем понадобились пробы воды и грунта?

– Вот на эти вопросы и хотелось бы получить вразумительные ответы. А еще крайне любопытно, что стоит за столь настойчивым интересом? На Кавказе имеются два района с тритиевыми аномалиями в местах выхода карстовых подземных водотоков: из хребтов Алек – у поселка Ажек; и Арабика – у поселков Дзыхра и Менделеево. Оба месторождения разведаны; у Дзыхры – неподалеку от места вашего отдыха, короткое время велась добыча, но шахта давно законсервирована и не представляет большого интереса.

– А почему Хайфа? – пристально посмотрела на шефа Арбатова.

– По признанию пойманных агентов именно в Хайфе находится секретная контора, собирающая и изучающая информацию об урановых месторождениях бывшего Восточного блока. Да и некоторые наши сведения, полученные за пару последних лет, прямо указывают на тот же факт. Так что, собирайтесь, ребятки, и в путь…

Израиль; Хайфа

25-26 июня

Летевший из Анкары в Хайфу самолет был наполовину пуст – напряженные отношения Израиля с арабскими странами зачастую отпугивали туристов.

Александр Осишвили обосновался в конце салона; ближайшие соседи сидели через два ряда кресел. Сия людская "разреженность" давала возможность расслабиться и пока не думать о возможной слежке, не напрягаться от каждого взгляда попутчиков.

Черноволосый молодой человек с французским паспортом в кармане глазел в иллюминатор и шептал:

– Действительно скучно. Вокруг Лондона или Парижа аэропортов гораздо больше и затеряться в тех городах зэ-значительно легче: сотни гостиниц, торговых центров, транспорт на любой вкус. А самое главное – можно запросто смыться в случае провала.

Никому из членов группы Ирины Арбатовой бывать на Священной земле не доводилось, география всех предыдущих заданий приходилась на Центральную Европу. Израиль же был ее захолустьем, беднейшей окраиной. С неповторимым и своеобразным этносом, с древнейшей культурой и непостижимой верой в Бога. Здесь недостаточно иметь европейскую внешность, здесь нужно прожить годы, для того чтобы не выделяться из толпы, не привлекать понапрасну внимания.

– Да уж… Городишко с населением в двести семьдесят тысяч это вам не европейские мегаполисы, – вздохнул Оська, устраивая затылок на подголовнике. – Занесло нас, однако… в Чугуевку!

И, уже засыпая под монотонный гул реактивных двигателей, подумал: "Пожалуй, Хайфа гораздо хуже! В Чугуевке нет знаменитой разведки "Моссад" и столь же сильной контрразведки. Так что в здешней дыре нам предстоит попотеть…"

Утром следующего дня бодрый, с чисто выбритым лицом Сашка вышел из гостиницы. И та узкая улочка, показавшаяся поздним вечером этаким извилистым сельским переулком, вдруг предстала во всей красе: залитый утренним солнцем ровный и чистый асфальт, сверкавшие витрины магазинчиков, приятные линии добротных и по-европейски респектабельных зданий.

Одет "французский турист" был явно не по погоде: если тонкие летние джинсы хоть как-то вязались с сорокаградусной жарой, что устанавливалась к одиннадцати утра, то белая ветровка, надетая поверх ярко-желтой футболки, выглядела явно лишней. С видом счастливого обывателя, собравшегося насладиться созерцанием местных достопримечательностей, он со спокойной совестью продефилировал мимо музея художника Иосифа Манэ-Каца и направился вовсе не в Адар ха-Кармель – среднюю часть города с торговыми центрами; не в Неве-Шеанан – к нижнему уровню террас Бахайских садов; и не к подножию горы Кармель – главной святыни Хайфы. Целью его похода стал район Бат-Галим…

Мрачный серый куб Оська заметил издалека. Убогий дизайн немного скрашивали выступающие и сплошь застекленные кабинеты с рядами светлых козырьков от солнца; остальные элементы определенно наводили на мысль о белой горячке архитектора. Квадратное и уродливое строение словно вцепилось мощными сваями в короткие огрызки скал; высоко над крышей торчал шарик антенны космической связи, вдоль узкой дороги к главному входу сиротливо росли куцые пальмы. А внизу – у самого фундамента, с шумом разбивались накатывавшие с трех сторон волны…