Елена Крюкова - Железный тюльпан

— Нет, Игнат. — Горло мое свела судорога, когда я глотала вино. — Я не пойду за тебя замуж.

— Ну и дура. — Он плеснул «тибаани» себе тоже. — Извини. Но ты дура. Ты была бы тогда под защитой. Со мной — под защитой. Я бы имел полное моральное право так прихлопнуть Горбушко, что он бы и имя твое забыл. Или так спрятать тебя, чтобы ни один хрен тебя не нашел. Или так опорочить «утку» Горбушко…

— Правду!..

— Правдой это быть не может. Правда это только наполовину — что ты не Люба. Но ты же не убивала Любу. Так растереть его в порошок, что он потеряет само звание журналиста навек. Есть много способов. Но для этого ты должна быть моей женой.

— А если я не буду твоей женой, ты не сможешь для меня все это сделать? Даже если я буду с тобой?.. Просто с тобой, Игнат?.. Останусь твой любовницей?..

— Любовницей?.. — Я увидела, как изменилось выражение его лица. Как оно подернулось серой, будто табачной, дымкой. Как прорезалась между бровей длинная вертикальная морщина. — Лю-бов-ни-цей… Да-а-а… Большего я, видно, недостоин.

Меня осенило. Он меня любит.

И когда успел полюбить? Две-три-четыре встречи, сидение в кафе, поход к Бахыту в антикварную галерею, несколько незначащих телефонных разговоров…

Да он же любит тебя, Алка, по-настоящему. И он не захочет твоей свободы. Он не захочет делить тебя ни с кем. Он хочет всего, чего хочет обыкновенный человек на земле, мужчина. Совместного сна в одной постели. Совместного кофе по утрам. Совместного отдыха. Совместной жизни. Он хочет жить вместе с тобой, Алка. Жить. Ведь это же так просто.

Надо мной нависло его красивое, теперь такое взволнованное, скинувшее светскую маску лицо. Я вжала голову в подушки.

— Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка, Люба… Алла. Думай. Это шанс. Я даю тебе время подумать.

Я лежала в постели неподвижно. Закурить бы. Или выпить, не закусывая, полный стакан водки. И закрыть глаза.

— Тоже неделю? — мертво спросила я.

Толстая Анька смотрела на Серебро, как на придурочную. Схватила ее за плечи, потрясла. Будто хотела вытрясти из нее остатки той глупости, которую Серебро сморозила.

— Что ты порешь! Как ты можешь! Что ты мелешь! Ты все выдумала!

— Ничего я не выдумала. Я сама слышала. Собственными ушами. У меня же есть уши, Анька.

Акватинта опять затрясла ее. У Серебро выпала из уха сережка.

— Ты, мать!.. Потише… Вот сережку ищи теперь, она же золотая, в щель закатится…

— Выкинь то, что услышала, из башки! Это все чушь! Они, наверное, поддатые были… — Анька щелкнула себя пальцем по шее. — Мало ли что люди брешут, как собаки…

— Они не собаки, Анька. И я не глухая. — Серебро поправила длинные светлые волосы, выбившиеся из-под заколки. — Я обязательно скажу Алке. Алка вообще спятит. Она должна быть на стреме. Я должна ее предупредить.

Акватинта повернула свои сдобные телеса к кухонной двери.

— Мясо! Мое мясо сгорит!.. Инка, пожрешь со мной?..

— Великий пост, мать.

— Ты что, уверовала, старушка?.. Рановато…

— Да нет, смеюсь. — Серебро нацепила кожаную мальчишью фуражку — ей всегда шли мужские шляпы. — Не держи меня. В жизни все надо делать быстро. Пойду Алку, дуру, предупрежу. Кто не успел, то опоздал.

Я позвонила Бахыту. Его не было дома. Трубку взяла Рита.

— Рита?.. Здравствуй. Это я.

Пауза. Колотьба под ребрами. Только бы не бросила трубку.

— Я узнала тебя, кошка. Что хочешь?

— Встречи.

— Будешь просить? Нищим не помогаю. Да ты и не нищая. Ты богатая. У тебя есть, на чем заработать деньги.

Теперь помолчала я.

— Я не хочу ничего просить у тебя. Я знаю, это ты убила Лисовского-старшего. Я выхожу замуж за младшего. В связи с этим у меня к тебе есть вопросы.

— Приезжай.

— Я не хочу к тебе домой. Встретимся где хочешь, но не у тебя дома.

— Боишься?.. Бойся. С тобой сейчас, рыбка, все может случиться.

— Не пугай. Где?..

— У фонтана в ГУМе. Шучу.

— Я знаю место лучше. Ресторан «Парадиз» около Казанского вокзала.

— Ну и что скажешь?

Время. Время. Его костяшки стучат.

— Рита. Это ты наняла амбалов, что на меня напали.

— Я?! Каких амбалов?! Слушай, не бери меня на пушку. Я стреляная воробьиха. Я не убивала Лисовского. Я не нанимала никаких амбалов убить тебя.

— Они бросали в меня ножи. Не видно?

Алла показала на шрамы на лице, на шее.

— Ну и что. Мало ли кто балуется холодным оружием.

— Ладно. Можешь отрицать все. Ты-то ведь со мной ножичком побаловалась. Я ли твой почерк не узнаю. Рита, моя партия сыграна. Человек, крутой журналист, с выходами в какой хочешь Интернет, на Марс и Венеру и черт-те куда, тоже знает, кто я. Он хочет меня засадить в тюрьму — ради своей славы. Прославиться во что бы то ни стало, любым способом. Способ убийства ближнего — самый популярный сейчас. И эта собака им не погнушается. У меня мало времени Рита. — Алла облизнула пересохшие губы. Мрачный халдей — жаль, Вити сегодня в «Парадизе» не дежурил — угрюмо брякнул об стол два коктейля, два кофе, два пирожных. Дамы не взяли выпивки, плохие клиентки, недоходные, а рассядутся тут на час, на два, стол займут. — У меня чертовски мало времени.