Сергей Зверев - Любовь Жигана

– Эй, друг! – сказал «хмырь», напряженно глядя на Константина. – Где тут шестнадцатая квартира? Не подскажешь?

«Идиот! – подумал Константин. – В этом подъезде квартиры начинаются с сороковой… Но почему они не стреляют и не нападают сразу?»

– Шестнадцатая на пятом! – ответил Константин, остановившись и доставая из кармана сигареты. – А вы к Морозовым, что ли? Так у них нет никого дома, они мне ключи оставили, сами еще вчера на дачу уехали. Я из соседней квартиры, из семнадцатой.

«Хмырь» явно растерялся. Он назвал номер квартиры наобум, не посмотрев, когда входил в подъезд, на номера квартир. И, услышав ответ Константина, прежде всего подумал, что этого не может быть…

В этот момент Константин услышал, как на шестом этаже остановился лифт. Медлить было невозможно. Он прыгнул.

Ему нужно было достать второго, который стоял у «хмыря» за спиной и собирался сунуть руку в карман, Константин чувствовал продолжение его едва начатого движения. Дать ему закончить это движение – значило самому оказаться под обстрелом.

«Хмыря» он сбил корпусом и вместе с ним врезался в стоящего сзади парня. Тот вынужден был поднять руку, и пистолет остался кармане. Это Панфилову как раз и было нужно.

Еще лежа, он ударил парня кулаком в затылок, и его едва приподнятая над ступенькой голова врезалась в бетонную поверхность с жутким хрустом. На несколько секунд парень был выведен из строя.

Константин тут же резко выпрямил правую ногу и отшвырнул от себя навалившегося на него «хмыря», который отлетел к батарее центрального отопления и сильно ударился о нее спиной.

Оба противника Панфилова были выведены из строя, но терять время не следовало. Константин уже слышал торопливые шаги спускавшегося сверху третьего бандита. Тот наверняка начнет палить, едва увидит, в каком положении оказались его спутники.

Панфилов бросился вниз. Вряд ли они оставили кого-то внизу. Скорее всего путь теперь свободен. Можно спокойно уходить.

Константин резко затормозил, добежав до двери, и спокойно вышел из подъезда. Он тут же заметил двух мужчин, которые курили метрах в пяти от двери и не сводили с нее глаз. На Константина один из них посмотрел слишком внимательно, но не сделал ни одного движения в его сторону, по которому можно было судить, что этот человек наблюдает за Константином.

«Странно! – подумал Панфилов, едва сдержав себя, чтобы не броситься вновь в драку, так как принял этих двоих за людей из той же команды, что и те, которых он оставил в подъезде. – Почему они стоят? Кто они? И кого ждут у моего подъезда?»

Поверить в то, что эти двое торчат у подъезда случайно, Константин не мог.

То ли по их взглядам, то ли еще по каким-то неуловимым мелочам он понял, что они включены в ситуацию, а не случайные прохожие. Но они никак на него не реагируют и явно позволяют ему уйти. Это было нелогично, неправильно и непонятно.

Константин решил, что ему надо разобраться в том, что происходит. Иначе он будет чувствовать себя просто идиотом.

Константин быстро свернул за ближайший угол, тут же остановился и, перейдя на другую сторону улицы, принялся наблюдать за тем, что произойдет дальше у подъезда его дома.

Как он и предполагал, «хмырь» и его подручные выскочили из подъезда через пару минут после него. Те, с которыми успел «пообщаться» Константин, выглядели сильно помятыми. Даже издалека видно было, что у мускулистого парня, которого Константин приложил лицом к бетонной ступеньке, рубашка залита кровью. «Хмырь» заметно хромал и держался неестественно прямо, словно вместо позвоночника у него был черенок от лопаты.

Те двое, что курили у подъезда, оказались вдруг у самой двери. Едва вышел третий парень с пистолетом в руке, как они одновременно бросились на него и залитого кровью мускулистого и мгновенно свалили их на землю. Действовали они настолько профессионально, что у Константина развеялись все сомнения.

На этот раз – точно ФСБ!

«Хмырь» пытался скрыться, пока вязали его сообщников, но один из фээсбэшников что-то крикнул ему в спину, и тот покорно вернулся обратно.

Больше дожидаться было нечего. На этот раз Константина по непонятным для него причинам отпустили. Скорее всего потому, что его преследователи интересовали ФСБ больше, чем он сам.

Но никто не мог гарантировать, что в следующий раз их интерес не будет направлен именно на него, потому что он должен был быть направлен на него уже сейчас. Эти люди вели себя нелогично.