Сергей Зверев - Жиган против террористов

«Газель» выскочила из грузового подъезда на улицу и, не снижая скорости, помчалась прямо через деревянные лотки и газоны, по пологой траектории отклоняясь от здания рынка к парку, расположенному рядом.

«Пятьдесят девять! Пятьдесят восемь!» – отсчитывал секундомер в голове у Константина.

Он не думал о времени. Он просто знал, что вспомнит о нем, когда останется всего несколько секунд, в течение которых он должен будет решить последнюю свою проблему – как остаться в живых самому.

Но пока он не решил предыдущую проблему, как отогнать машину со взрывчаткой в относительно безопасное для жизни людей место, о собственной безопасности Жиган просто не позволял себе думать.

«Сорок пять! Сорок четыре!..» – стучало в голове.

И тут Константин увидел картину, которая привела его в оцепенение.

Он продолжал давить на газ что есть мочи, мотор ревел, но Константин вдруг понял, что парк сегодня заполнен народом, там просто яблоку некуда упасть.

«Шевчук! – мелькнула мысль. – Народ с рынка эвакуировал!»

Конечно, ничем другим объяснить такой наплыв народа в парке объяснить было невозможно. Машина мчалась на стоящих впереди и не понимающих происходящего продавцов, мелких торговцев, грузчиков, покупателей…

Нужно было что-то делать! Но что?

Машина со смертоносным грузом мчалась на людей, и времени уже почти не оставалось, чтобы найти лучшее решение.

«Тридцать семь! Тридцать шесть!» – прислушался Константин к своим внутренним часам.

«У меня есть еще тридцать секунд! – сообразил он. – Успею?»

Едва он представил, как врезается в толпу на машине, груженной взрывчаткой, которая вот-вот взорвется, как в его голове сам собой возник Продолговатый пруд, известный каждому запрудненцу с детства. Костя еще пацаном купался в нем и ловил пескарей в воде, не отличающейся особой чистотой.

«До пруда отсюда чуть меньше километра! – мгновенно подсчитал Константин. – Успею!»

Он чуть сбросил скорость и круто развернул машину на глазах у обалдевших зрителей, которые уже начали догадываться, что происходит что-то ужасное, что в машине, которая несется на них, – смерть. Разворот «Газели» вызвал в толпе мощный вздох облегчения.

Панфилов этого не слышал. Он выжал педаль газа до пола и смотрел, как поползла стрелка спидометра к отметке 120.

– Быстрее, сволочь ты железная! – пробормотал Константин. – Быстрее!

– Двадцать два! Двадцать один! – Константин вдруг понял, что повторяет вслух обратный отсчет, который ведется у него в мозгу. – Двадцать! Девятнадцать! Восемнадцать!

Машина летела по Запрудному как стрела, вернее, как несущая смерть ракета. Константин увидел, что дорога перед ним очистилась и ему уже не приходится уходить влево от машин, которые он обгонял, они все куда-то подевались.

«Менты! – подумал он. – Дорогу очистили. Спасибо и на этом».

До пруда уже рукой подать! Но и времени осталось всего несколько мгновений.

– Двенадцать! Одиннадцать! – произносил Константин, сцепив зубы и вспоминая, что где-то рядом с прудом видел пологий съезд с шоссе, по которому сейчас мчался.

Не хватало только перевернуться сейчас, когда его цель уже так близка. Это было бы глупо и… И некрасиво, в конце концов. Вот и спуск. Немного притормозив, Константин слетел с шоссе, и машина затряслась по пересеченной местности – по заросшему травой и покрытому сусличьими норами берегу Продолговатого пруда.

– Четыре! Три! – Константин не замечал, что он уже кричит, а не просто повторяет отсчет времени.

«Два!» он прокричал, оттолкнувшись ногами от подножки, на которой стоял, придерживая рулевое колесо и устремляясь следом за умчавшейся к воде «Газелью». Она и в самом деле подпрыгивала на кочках, словно стремилась оправдать свое название.

– Один! – прошептал он, прижимаясь щетинистой щекой к сухой траве.

Взрыва не последовало.

Константин поднял голову, прислушался. До него отчетливо донеслось бульканье, которое издавала «Газель», погрузившаяся в пруд.

«Не может быть, – спокойно подумал Константин. – Ошибки быть не могло. Сейчас…»

В этот момент земля вздрогнула. Константин увидел, как вода в пруду поднялась столбом в центре и надулась огромным пузырем у берега.

Вал покатился на него, и Константин успел подумать: «Мать твою!»

Его накрыло водой, подхватило и потащило в сторону шоссе…

Последнее, что он видел – клочок ослепительно чистого голубого неба, когда на мгновение его вышвырнуло вверх над поверхностью вала.