Сергей Зверев - Накануне большой войны

«Ну слава тебе, господи, кажись, пронесло. Честно говоря, все могло кончиться гораздо хуже. Будь на месте Сергея какой-нибудь жлоб – у меня давно бы отжали эту мою фабрику, да еще прихватили что-нибудь сверху, типа квартиры или машины, в качестве компенсации за моральный ущерб».

Ганошников знал, что с Потаповым шутки плохи. Этот человек никому не прощал обид и, насколько знал Вадим, всегда умел отстаивать свои интересы. Но Ганошников также знал, что Потапов не тот человек, который будет специально подставлять его с целью обобрать потом до нитки.

«Не его это уровень, да и стиль тоже не его, – подумал про себя Ганошников. – Однако еще одного такого шанса он мне не даст. Я, конечно, сам виноват, затянул дело, ну ничего, у меня еще есть время, чтобы исправить положение».

Он бросил в урну окурок и отправился к своему автомобилю, припаркованному недалеко от входа в бар. Когда Вадим подходил к своему темно-синему «Форду Эскорт», впереди него остановились белые «Жигули» пятой модели.

Вадим уже уселся в «Форд» и присматривался, достаточно ли места, чтобы вырулить со стоянки, не задев припарковавшуюся «пятерку», когда из нее вылез невысокий мужчина, одетый в куртку бежевого цвета, и, заперев машину, быстрым шагом направился к входу в бар.

Ганошников завел двигатель «Форда» и максимально выкрутил руль, намереваясь уже стартовать, когда в нескольких метрах от него затормозил серебристый «Опель Кадет», перекрывший Ганошникову выезд со стоянки.

– Твою мать! – выругался Ганошников, взглянув на шофера «Опеля».

Он уже собирался высказаться на тему – «какого хера ты здесь встал», но тут же осекся. Его взгляд был прикован к раскрытому окну в задней двери «Опеля», из которого наружу высунулся черный ствол винтовки. В следующий момент мирно гудящий уличный шум прорвали резкие хлопки одиночных выстрелов.

Секундой позже Ганошников увидел и результаты стрельбы. Мужчина в светло-бежевой куртке, приехавший на «пятерке» к бару, вскрикнул, ухватившись левой рукой за ручку двери, а правой пытаясь выхватить из-за пазухи пистолет.

Первые пули попали ему в спину, в двух местах куртка была разорвана.

В тот момент, когда раненый развернулся лицом к стрелявшим и из последних сил пытался поднять руку с пистолетом, чтобы открыть ответный огонь, раздались еще два выстрела.

Мужчина выронил пистолет и, схватившись левой рукой за грудь, наклонился и рухнул лицом на асфальт. Дальнейшего Ганошников уже не видел. Сработал инстинкт самосохранения, и он, мгновенно нырнув вниз, затаился на полу своего автомобиля.

Сжавшись от страха, Вадим находился в таком положении, как ему казалось, достаточно долго. Он ожидал, что сейчас в дверном проеме его автомобиля покажется киллер с оружием в руках и застрелит его.

Однако ничего такого не произошло. Вместо этого он услышал шум взревевшего мотора и скрип пробуксовывающих колес. Еще через несколько минут Ганошников понял, что, отстрелявшись, киллеры спешно покинули место происшествия.

Подождав несколько минут, Ганошников приподнялся и выглянул. Мужчина в светлой куртке лежал на тротуаре без движения.

Вадим медленно вылез из машины и, подойдя к нему, перевернул его на спину. Тот еще был жив, поскольку издал едва слышимый стон. Вадим с ужасом поглядел на лежащего перед ним мужчину: и спина, и грудь несчастного были залиты кровью.

Ганошников никогда не служил в армии и понятия не имел, что стоит за медицинским термином «ранение, несовместимое с жизнью». Но, глядя на пропитанную кровью куртку раненого, подумал, что, видимо, это и есть тот самый случай.

И тут он с удивлением увидел, что пострадавший открыл глаза и, посмотрев на Вадима мутным взглядом и зашевелив губами, произнес еле слышно:

– Не получилось… Они составили список… – Раненый, видимо, собрав последние силы, добавил более твердым голосом: – Папка с документами… Ящик двадцать восемь…

Силы покинули раненого, и он закрыл глаза, голова его склонилась набок.

Ганошников, ничего не понимая, выслушал речь мужчины. Он огляделся по сторонам и увидел, что из бара высунулся швейцар, испуганно глядя на Вадима и раненого.

– Что встал?! – неожиданно даже для себя заорал на него Вадим. – Быстро зови помощь! Не видишь, что здесь раненый лежит!

Когда швейцар скрылся в дверях бара, Вадим подумал:

«Господи, ну я и вляпался. Зачем мне все это надо?»

Ганошников огляделся по сторонам – редкие прохожие, пережив шок от увиденного, неуверенно потянулись к месту, где лежал раненый.